Придется стать суверенными

Газовая война серьезно испортила имидж Украины в Евросоюзе. Однако именно сейчас у Киева появился шанс начать самостоятельную игру и в отношении Брюсселя, и в отношении Москвы.

В прошлую пятницу второй раз подряд не состоялось заседание Совета национальной безопасности и обороны Украины (СНБОУ) по газовой проблематике. Формальная причина — отсутствие его секретаря Раисы Богатыревой, которая в это время пребывала в Давосе на Международном экономическом форуме. На самом деле Совету пока нечего обсуждать. Песочить Юлию Тимошенко за тяжелые для страны условия перемирия с «Газпромом» можно и без заседаний, а для вынесения каких-то решений с правовыми последствиями для Кабинета министров еще не вызрела ситуация — слишком слабы пока позиции противников Тимошенко в Верховной Раде. Но, главное, секретариату президента стало ясно, что пытаться расторгнуть контракты с россиянами не стоит: Европейский союз сделает всё, чтобы этого не произошло.

Это стало очевидно во время блицвизита Виктора Ющенко в Брюссель, где он встречался с главой Еврокомиссии Жозе Мануэлем Баррозу. В Европе понимают, что любой пересмотр достигнутых 19 января в Москве договоренностей неизбежно повлечет новый конфликт, и десяток стран ЕС опять окажутся без газа. На этот раз Ющенко покорно уступил, хотя назвать условия контрактов с «Газпромом» выгодными для Украины очень сложно. Готовность украинского руководства прислушиваться к мнению Брюсселя, даже если это повлечет ущемление интересов собственной страны, не должна удивлять. Так поступают президенты и правительства во всей Центральной и Восточной Европе.

Удивляет то, что до 19 января руководство Украины вело себя совершенно иначе, особо не прислушиваясь к позиции ЕС. Даже появилось ощущение, что Украина способна вести самостоятельную игру на международной арене. И, что еще важнее, всерьез надавить на нее никто на Западе не мог.

Шок для Европы

Безусловно, основную вину за газовый конфликт европейцы возлагают на Россию. Причем, чем западнее от границы с Украиной, тем жестче критика Москвы и меньше упоминаний о Киеве. Но что бы ни писала европейская пресса, имидж РФ не сильно пострадал. Просто после войны в Грузии он и так был далек от совершенства. К тому же Россия в периоды ее укрепления вызывает традиционное неприятие и опасение западных журналистов, политологов и политиков. Поэтому заявлять, что Киев выиграл у Москвы информационную войну в Европе, исходя из простого подсчета негативных оценок действий Украины и России в европейской прессе, в корне неверно. Достаточно пообщаться с любым корреспондентом ведущих немецких, британских, французских или чешских изданий, чтобы понять: европейцев особенно сильно шокировали именно действия Киева. Объясняется это просто: от России, которую европейцы считают самоуверенной, авторитарной, обремененной имперскими амбициями, такого поступка они могли ожидать, а от настойчиво стучащейся в двери ЕС Украины — нет.

Для бывших социалистических стран интеграция в Европейский союз была связана не только с адаптацией законодательства, проведением экономических, социальных и политических реформ, но и с выполнением нескольких ультимативно навязанных условий. Среди них было закрытие атомных электростанций с реакторами так называемого чернобыльского типа. В результате Евросоюз, поддавшись давлению экологических организаций и партий, вопреки мнению граждан Литвы, Словакии, Болгарии сам усилил зависимость этих стран от российского газа. Когда грянули редкие для Европы пятнадцатиградусные морозы и жители Софии и Братиславы стали замерзать из-за прекращения транзита газа через украинскую территорию, местные правительства пригрозили вновь запустить АЭС, но не сделали этого из-за гневных окриков Брюсселя. В результате новые члены ЕС покорно ждали завершения газовой войны. И даже после ее окончания у европейских государств нет готовых решений, как избавиться от восточной энергетической зависимости. Они лишь обсуждают возможность реализации таких проектов, как Nabucco, что потребует многих лет и миллиардных вложений.

Это значит, что следующей зимой, если «Газпром» вновь рассорится с «Нафтогазом», Центральная Европа опять будет мерзнуть, поскольку правительства в Париже и Берлине постараются избежать митингов борцов за экологию — им и так хватает социальных протестов, которые породил глобальный экономический кризис. Решение Киева обеспечить топливом жителей восточных и южных регионов Украины за счет прекращения подачи газа своим западным соседям повергло европейцев в шок, который быстро перешел в раздражение. Объяснения украинских дипломатов и энергетиков, что «Газпром» специально организовал провокацию, решив направить небольшой объем газа в Европу через газоизмерительную станцию «Суджа», чтобы остановить поставки топлива на Донбасс в реверсном режиме, европейские политики просто не хотели слушать.

В ЕС не могли поверить, что страна, претендующая на членство в сообществе, осмелилась поставить интересы своих граждан выше интересов европейцев. Это впечатление останется надолго, хотя Баррозу уверяет: январские события не повлияют на европейскую перспективу Украины. В конце концов, в Евросоюзе уже есть Польша, которая, пользуясь всеми благами членства, ведет самостоятельную политику, качает права и срывает разработанные в Берлине и Париже планы. Так что Киев вряд ли будет желанным гостем в ЕС.

Вину за информационное поражение в Европе нельзя снимать и с украинского руководства. «Газпром» готовился к войне несколько месяцев, регулярно информируя партнеров в ЕС о возможных перебоях с транзитом газа через Украину. Менеджеры российского монополиста еще в начале декабря демонстративно отменили новогодние отпуска. А украинские политики, прекрасно зная, что соглашений нет, еще 30 декабря разъехались по курортам. Из государственных топ-менеджеров в Киеве оставалась только Юлия Тимошенко. Как рассказал «Эксперту» сотрудник центрального аппарата внешнеполитического ведомства, команда президента начала стягиваться в столицу только 3–4 января, а из руководителей Министерства иностранных дел только заместитель министра Константин Елисеев оперативно включился в работу с европейскими элитами. Конечно, менеджеры НАК «Нафтогаз Украины», руководители некоторых диппредставительств в странах ЕС и России с первых дней активно работали над разрешением кризисной ситуации: давали интервью, проводили встречи с корреспондентами ведущих западных СМИ, пытаясь донести свою аргументированную позицию. Но этих усилий оказалось явно недостаточно, поскольку МИД в целом и другие органы центральной власти так и не сумели сработать в чрезвычайном режиме.

Транзит как оружие

Сложившаяся ситуация в треугольнике Россия—Украина—ЕС может быть выгодно использована Киевом. В Брюсселе и других европейских столицах поняли, что Украина — самостоятельный игрок в энергетической сфере, с которым тоже нужно считаться. То, как транзитный статус можно использовать в дипломатической сфере, недавно показала Турция. Не успела завершиться газовая война, которая подогрела интерес к строительству новых трубопроводов, как Анкара заявила, что намерена увязывать судьбу проекта Nabucco с прогрессом в процессе вступления страны в ЕС. Интеграция Турции в Евросоюз — головная боль для всех европейских столиц. И до начала финансового кризиса большинство европейцев противились этому, опасаясь наплыва эмигрантов и дальнейшей исламизации Старого Света. А в условиях тотальной нехватки средств принимать турок в ЕС хотят еще меньше. Теперь, кроме проблемы получения свободных объемов газа из Средней Азии, обеспечения его транзита через взрывоопасные районы Южного Кавказа и Курдистана, европейским адептам диверсификации источников энергоносителей придется решать и турецкий вопрос.

Пример Анкары вполне может использовать и Алжир — крупнейший поставщик газа в Южную Европу. В таких условиях европейцы вынуждены будут или поддерживать продавливаемые Москвой проекты Северного и Южного потоков, или вернуться к идее расширения сотрудничества с Украиной. Хотя через нашу страну идет всё тот же российский и центральноазиатский газ, наличие буфера снижает для ЕС риски прямой зависимости от России. Ведь обходные газопроводы Москва будет строить очень долго (если вообще их соорудит).

Так или иначе, «Газпрому» придется проводить свою политику с оглядкой на того, кто управляет украинской газотранспортной системой. Поэтому Украина, начиная с европейцами разговор об условиях модернизации (а на самом деле — об эксплуатации отечественной газотранспортной системы), должна избежать крайностей и ни в коем случае не отдавать ГТС в управление кому-то одному, будь то «Газпром» или энергохолдинги из ЕС.

Привлекать поставщика и потребителей газа к развитию системы, безусловно, можно. Но делать это необходимо так, чтобы решающий голос в вопросах использования трубы оставался за Украиной — лишь тогда она будет самостоятельным игроком. И при этом, конечно, не в интересах Киева дискредитировать «Газпром». Уменьшение зависимости ЕС от российского газа будет означать и уменьшение зависимости от транзитных возможностей нашей страны.

Газовая война показала, что Украина может вести самостоятельную игру, заставляя всерьез напрягаться и Россию, и Евросоюз, хотя они, безусловно, теперь хотят убрать беспокойное промежуточное звено из энергетических отношений. Противостоять этому и даже усилить свое влияние за счет уникальной роли моста между Россией и Европой наша страна сможет, только отказавшись от ущербной одновекторной ориентации на Запад, которая к тому же раскалывает страну.

В ближайшие пятнадцать лет мы не станем членами ЕС. Зачем тогда жертвовать своими основополагающими экономическими и политическими интересами, если единственным средством давления Брюсселя на Украину после ее вступления в ВТО являются гневные окрики и критические публикации? Сильную и самостоятельную страну редко любят, но с ней считаются.