Отделались легким испугом

Точка зору

За один год ахиллесова пята украинского крупного бизнеса превратилась в его преимущество. Простые инструменты привлечения инвестиций в докризисный период – продажа активов, синдицированные кредиты и еврооблигации – гарантировали крупным бизнес-группам относительный иммунитет от претензий кредиторов

Мы ничего не потеряли – мы недозаработали», – заявил в одном из интервью Игорь Коломойский, отвечая на вопрос о влиянии кризиса на его бизнес. Но в то же время предприниматель затеял в этом году большую скупку активов, поэтому контролируемая им группа «Приват» вынуждена бороться за каждую копейку. В докризисные времена возможность взыскать у партнеров через суды 200 млн. грн. вряд ли отвлекла бы внимание долларового миллиардера Коломойского от решения стратегически более важных задач. Однако сейчас приватовцы из-за этой относительно «небольшой» суммы затеяли настоящую судебную войну с комбинатом «ArcelorMittal Кривой Рог», который до этого был одним из ключевых покупателей производимых группой ферросплавов.

Желание украинского крупного бизнеса до последнего защищать каждую копейку и жестко урезать издержки можно понять. Счет падения доходов отечественных финансово-промышленных групп только в первом полугодии идет на сотни миллионов долларов. При этом прямые убытки в металлургическом и химическом секторах уже съели запасы, отложенные на черный день. Тем не менее украинский бизнес, в отличие от российского, волна громких банкротств пока не задела. Главное преимущество большинства отечественных ФПГ в том, что их кредитовали в основном западные банки, которые не изъявляют желания обременять пассивы украинскими банкротами, а потому не имеют иного выбора, кроме как согласиться на реструктуризацию долга.

Разведка боем «Мое состояние оценивалось в $1 млрд. Теперь эти активы стоят $300 млн. Ок! Ну и что? Это не имеет для меня никакого значения», – говорит российский миллиардер Александр Лебедев в интервью британской The Guardian. Лебедев заявляет, что кризис коснулся его меньше, чем многих других крупных бизнесменов, которые брали большие ссуды в российских банках, покупали на эти деньги акции, отдавали их в качестве залога, беря еще более крупные кредиты. «Образовывалась пирамидальная финансовая конструкция, которая сейчас рушится», – объясняет бизнесмен.

Типичный пример – российский бизнесмен Олег Дерипаска. Угроза банкротства преследует его уже больше года, даже невзирая на громадную финансовую помощь Кремля. Сначала досрочного погашения долгов на сумму $7,4 млрд. требовали западные банкиры из ABN Amro NV, Citigroup Inc., BNP Paribas SA и Merrill Lynch & Co. Но уже после того как с иностранцами удалось договориться, банкротство вновь замаячило перед собственником «Русала» из-за норовистости российского Альфа-Банка. Михаил Фридман единственный среди множества кредиторов не согласился с условиями реструктуризации долга. Очевидно, что долговые обязательства становятся ключевым драйвером большого передела собственности внутри страны, и ситуация с бизнесом Дерипаски – тому подтверждение.

В отличие от России, где локальные банки являются держателями значительной части кредитов российских ФПГ, особенность реструктуризации долгов в Украине состоит в том, что кредиторами украинских компаний в большинстве своем являются иностранные банки. «Именно поэтому кредиторы украинских компаний более охотно идут на переговоры и заинтересованы в выработке приемлемых условий реструктуризации долгов, так как в случае дефолта украинского должника им будет труднее найти применение полученным от заемщика активам», – рассказывает партнер юридической фирмы «Саенко Харенко» Назар Чернявский. Именно по этой причине реструктуризация задолженностей крупных украинских бизнес-групп проходит весьма тихо, и чем больше долг, тем тише данный процесс. Также в большинстве случаев крупный бизнес кредитовался под гарантии экспортных поставок будущих периодов. Ликвидные залоги, например акции, котируемые на западных биржах, практически не использовались. Поэтому когда наступил «час Х», у кредиторов по большому счету не оказалось другой альтернативы, кроме как договариваться о реструктуризации.

Глава инвестиционно-банковского отдела ИК «Тройка Диалог Украина» Игорь Петрашко отмечает, что процесс реструктуризации долгов пока что не завершен ни по одной крупной украинской бизнес-группе. «В то же время кредиторы в большинстве ситуаций с пониманием относятся к временным трудностям компаний и продолжают процесс переговоров. Фактором, ограничивающим возможности кредиторов, является непубличность бизнес-групп Украины (с точки зрения их присутствия на мировых фондовых площадках) и как следствие – ограниченность юридического инструментария кредиторов по взысканию задолженности», – считает эксперт.

Исключением стал единственный представитель отечественного горно-металлургического комплекса, рискнувший вывести свой бизнес на IPO, Константин Жеваго, который впоследствии оказался наиболее пострадавшим. Кредиторам уже было что забирать – акции на Лондонской бирже, пусть, и подешевевшие вследствие обвала котировок, но все же конфискуемый залог. Прошлой осенью находящаяся в собственности предпринимателя компания Ferrexpo допустила margin call и вынуждена была досрочно погасить заем перед американским банком JP Morgan Chase. Поскольку свободных денег у Жеваго тогда не оказалось, он был вынужден продать 24,99% акций. Этот пример потери части активов из-за долгов на данный момент является единственным в украинском крупном бизнесе. Таким образом, непубличность остальных финансово-промышленных групп за прошедший год кризиса сослужила им хорошую службу – благодаря этому фактору они получили снисхождение кредиторов в вопросе реструктуризации задолженности.

Вторым существенным отличием украинских реалий от российских является роль государственной поддержки ФПГ. Спасаясь от претензий кредиторов, российские бизнесмены бросились за помощью в Кремль и, получив ее через государственные банки, стали теперь намного больше зависеть от властей. Украинские бизнес-группы, наоборот, к государству за финансовой поддержкой не обращались (в отличие от банков), а скорее  искали расположения власти в более «приземленных вопросах», к примеру, тарифов на железнодорожные перевозки и своевременного возвращения НДС. «Мы проинвестировали в Украину три миллиарда долларов. И если не нам возвращать НДС, то кому тогда?» – заметил по этому поводу Сергей Тарута. В его актив также можно записать и позитивное решение «газового вопроса» – в частности, в мае этого года ИСД сумел добиться отсрочки по погашению газовых долгов на сумму около 400 млн. грн. без отключения подконтрольных предприятий от газоснабжения. Однако если в Украине совладелец ИСД довольствовался государственной помощью в виде создания благоприятных условий работы, то его же холдинг в Польше сумел заполучить $50 млн. на реструктуризацию долгов легендарной Гданьской судоверфи.

Остались при своих

Г-н Тарута был бы и рад привлечь очередной кредит, чтобы рефинансировать обязательства по старым долгам, которых, по оценкам экспертов, накопилось уже около $3 млрд., но группу сейчас никто не кредитует, и металлургический концерн, затеявший в канун кризиса глобальную модернизацию, пребывает в начале длинного и очень сложного пути реструктуризации займов.

В начале года большинство экспертов прогнозировали спровоцированный банкротствами бум слияний и поглощений. В первую очередь назывались такие предприятия, как ИСД, «Запорожсталь» и ММК им. Ильича. Однако позже оказалось, что этот прогноз частично ошибочен. Пока что собственники сменились только у Донецкого электрометзавода – российская «Эстар» была вынуждена отдать активы «Альфа-груп» в счет погашения кредиторской задолженности. Под завесой тумана находится текущая ситуация на «Запорожстали». По неподтвержденной информации, собственники крупнейшего пакета акций – Эдуард Шифрин и Алекс Шнайдер – продали свои доли, и опять же из-за проблем с кредитами в ключевых сегментах своего бизнеса – ритейле и строительстве.

Очевидно, что кризис не спровоцировал активизации процесса слияний и поглощений крупных компаний в Украине. Это связано с тем, что большинство компаний сконцентрировались на обеспечении сохранения своего бизнеса, отложив стратегические вопросы на потом. «Показатели краткосрочной ликвидности, – называет приоритетные для себя финансовые индикаторы исполнительный директор «Смарт-холдинг» Алексей Кузнецов. – В частности, operating cash flow ratio – отношение генерируемых операционных потоков к краткосрочным обязательствам».

Аналитик инвестиционно-банк-овского департамента Astrum Investment Management Владислав Криклия обращает внимание, что основная часть сделок, вызванная нехваткой финансовых ресурсов, коснулась банковского сектора и ритейла. К тому же в большинстве случаев к приобретению проблемных активов проявили интерес не ФПГ, а стратегические инвесторы или фонды прямого инвестирования.

Большинство отечественных финансово-промышленных групп, вместо того чтобы продавать или приобретать активы, сосредоточились на своих взаимоотношениях с кредиторами: либо ограничились  индивидуальными переговорами с банками либо прибегли к реструктуризации своей задолженности перед кредиторами. По словам Алексея Кузнецова из «Смарт-холдинга», привлекать финансовые ресурсы стало намного сложнее. Существенно выросла процентная ставка. «Однако даже с более высокой ставкой и твердым обеспечением многие банки в Украине зачастую не способны выдать кредит, так как имеют проблемы с ликвидностью. Особенно ощутимо кризис и отсутствие ресурсов в банковской системе страны ударили по индустриям, требующим «длинных» денег, таким как, к примеру, машиностроение и судостроение», – посетовал г-н Кузнецов.

Финансовый голод вынудил крупных украинских бизнесменов вместо кредитов искать альтернативные источники привлечения средств. Весьма популярным стало избавляться от «чемодана без ручки», то есть непрофильных активов. Причем во многих случаях – почти задаром. Наиболее интенсивно от обременяющих ключевой бизнес активов в прошедшем году избавлялась контролирующая «Запорожсталь» Midland Group. Компания уже продала сеть магазинов «MD Ритейл» и находится в поиске покупателя для «Амстора». Сосредоточиться сугубо на металлургии пришлось и директору ММК им. Ильича Владимиру Бойко. Он уже провел реорганизацию, вывев из состава комбината агрокомплекс и остальные дочерние структуры.

Товарный кредит в условиях отсутствия банковского кредитования был наиболее востребован в агросекторе, однако и в горно-металлургическом комплексе также иногда прибегали к его преимуществам. Принадлежащая Вадиму Новинскому компания «Смарт-холдинг», например, предлагала кредиторам болгарского меткомбината «Кремиковцы» выкупить предприятие через предоставление ему товарного кредита (железорудное сырье, коксующийся уголь и слябы) на сумму 60 млн. евро. Сделка не удалась, однако знающий, что такое бартер, украинский бизнес активно занялся его возрождением. Над одной из похожих схем, по информации российских СМИ, работает группа ИСД. Металлургический концерн хочет зарабатывать на узбекском бартерном газе.

Как жить дальше?

Какую модель развития, в частности в управлении активами, выберут крупнейшие бизнес-группы страны в посткризисный период – ключевой вопрос, обсуждаемый сегодня. Первый вариант лежит на поверхности – агрессивная скупка подешевевших активов либо напрямую у собственников, испытывающих острый дефицит ликвидности, либо через покупку долговых обязательств компании. Несомненными лидерами тут считают двух бизнесменов, обладающих значительным объемом свободных денежных средств, – Игоря Коломойского и Рината Ахметова. Глава СКМ Олег Попов еще в мае заявлял в интервью «Инвестгазете», что 2009 год – это время делать покупки.  Пока группа Рината Ахметова успела ограничиться одной, но зато очень дорогой покупкой – американской угольной компанией UCC. Тогда как группа «Приват» прошлась по стране, словно по супермаркету во время распродажи. Приобреталось все, начиная от авиакомпании «Днеправиа» и сети авто заправочных станций и заканчивая Одесским припортовым заводом, чья приватизация сегодня зависла в судах.  

Ко второму варианту, близкому к модели классического инвестиционного фонда, тяготеет группа EastОne. Этот вариант предусматривает вхождение в акционерный капитал компаний в перспективных отраслях либо самостоятельно, либо в партнерстве с другими фондами прямого инвестирования с целью их продажи на этапе роста рынка. Основная ставка делается на диверсификацию активов как по отраслевому, так и географическому критерию и на среднесрочный инвестиционный цикл на уровне трех-пяти лет. Учитывая острую нехватку доступных инвестиционных ресурсов и сравнительно невысокую цену на активы, такая модель сегодня выглядит весьма привлекательной.

Третий вариант – концентрация на основном центре доходности – сегодня выглядит оптимальной схемой для основного акционера Ferrexpo Константина Жеваго и собственников ИСД. Эта схема не исключает приобретения активов, необходимых для создания оптимальной производственной цепочки или выхода на более высокие уровни добавленной стоимости в своей продукции. «Лучше всегда оставаться гибкими и сохранять хорошие отношения со своими потребителями, – говорит о вынесенных из кризиса уроках директор по развитию бизнеса Ferrexpo Гевин Маккей. – Именно гибкость позволила Ferrexpo снизить капиталозатраты и достаточно быстро переключаться между рынками, на которые мы поставляем свою продукцию. В то же время крепкие отношения с нашими потребителями позволили нам увеличить рыночную долю». Можно предположить, что этот опыт отразится и на посткризисной стратегии компании Константина Жеваго.

При любом из этих вариантов крупные бизнес-группы извлекут из прожитого в кризисе года основной урок – необходимость поддерживать правильный баланс ликвидности и параметры задолженности. Более осторожная оценка кредитных и финансовых рисков станет правилом работы отечественных крупных бизнесменов. Ведь «долговой вопрос» как ключевой драйвер на рынке слияний и поглощений отнюдь не снят с повестки дня. Скорее он отложен на ближайшую перспективу.

Мнение собственника бизнеса

Александр Ярославский,

президент группы DCH

За прошедший год для меня основным показателем были темпы подготовки Харькова к Евро-2012. Результат этой работы нас устраивает – мы идем со значительным опережением запланированных сроков. Поэтому показателями работы своего бизнеса я вполне доволен.

Кризис не повлиял на мой бизнес – как работали, так и продолжаем работать. Мы были полностью готовы к этому кризису, потому как его наступление было весьма логичным. То есть был такой накал экономики, что без кризиса он не мог не закончиться. Что же касается привлечения финансовых ресурсов, то мы не испытываем с этим проблем.

Кризис лишь подтвердил то, о чем я всегда говорил. Многие украинские (и не только) миллионеры рисовали себе эти миллионы и миллиарды долларов на бумаге. Их не было в реальном секторе. Эти нарисованные деньги не были подтверждены ни заводами и фабриками, ни производством, ни ресурсами. То есть ничем. И кризис значительно уменьшил количество таких людей. Конечно, они почувствовали, что надо работать, а не рисовать деньги на бумаге. Это как ушат холодной воды. А те, кто этого не почувствовал, вернулись на места, которые и должны занимать.

 Игорь Гошовский

Новини

15 Лютого 2024

Українські підприємства 2023 року знизили імпорт нікелю

Світовий банк виділить 500 млн на підтримку українського бізнесу

ЄС витратить 2 млрд євро прибутків з ETS на модернізацію енергосистеми

У 2023 році частка викопного палива у світовій генерації знизиться з 61%

Казахстан продовжив заборону на експорт брухту

Бразилія збільшила експорт катанки

Франція на 50% наростила імпорт ЗПГ із Росії

Інтерпайп підвищив зарплати працівників на 20%

ЄС не бачить потреби продовжувати угоду про транзит російського газу через Україну

Кабмін розглядає варіант бронювання за 6000 -7000 тис грн/місяць

Угорщина заблокувала новий пакет санкцій проти Росії 

Дерипасці повідомили про підозру за сімома статтями Кримінального кодексу України

Українські перевізники почали протест на кордоні з Польщею 

Вартість відновлення в Україні становить 486 млрд дол

Liberty Galati відновлює виробництво, перезапустивши домну №5

УЗ у січні перевезла на експорт майже 3 млн тонн залізної руди

ВСІ НОВИНИ ⇢