Черный лебедь пролетел…

Мировая пандемия коронавируса поломала все аналитические прогнозы на 2020 год. Эксперты предполагали вялотекущий кризис в экономике, а случился скоропостижный. И судить о его масштабах слишком рано. В лучшем случае глобальная экономика потеряет несколько процентов ВВП, в худшем – скатится до параметров Великой депрессии, когда мировая торговля сократилась на 50%. Хорошие новости поступают из Китая, который восстанавливается даже быстрее ожидаемого. Плохие – из Европы и США, которые теряют больше, чем рассчитывали. А это через некоторое время срикошетит по тому же Китаю, а потом опять – по Старому и Новому Свету.

Первой жертвой грандиозного планетарного резонанса стала нефть, рухнувшая в марте вдвое относительно февральских цен. Но остальные сырьевые рынки повели себя атипично. Нефть не потянула за собой цены на руду, сталь, уголь. Как это традиционно случалось в течение всего прошедшего десятилетия. Наоборот, по ряду позиций прайсы в марте даже закрепились. У некоторых трейдеров такое поведение котировок уже вызвало умеренный оптимизм. Возможно, преждевременный.

Китайская весна

6 марта эксперты Bloomberg смоделировали 4 сценария последствий для мировой экономики из-за атаки коронавируса. Все они построены в зависимости от того, как быстро оправится Китай после эпидемии. В худшем случае потери оценены в 2,7 трлн долл, что равно годовому ВВП Великобритании. Самый оптимистический сценарий – во втором полугодии экономике удастся отыграть потерянное в первом, и по итогам года недополученный глобальный ВВП составит десятые доли процента. В таком случае можно будет считать, что человечество легко отделалось. Но реальность, скорее всего, выберет какой-то средний путь между крайностями.

В любом случае начинается он скверно. Это мы уже знаем. За январь-февраль активность в промышленности КНР снизилась до 65-70% от стандартного уровня, в строительном секторе – вообще до 20-25%, продажи автомобилей сократились на 80%. Если говорить о металлургии, то в феврале потребление сортового проката в Китае упало на 80-90%, листового – на 30-35%. На конец месяца, на складах в Поднебесной застряло, по самым скромным оценкам, 24 млн т стальной продукции – рекордный показатель для отрасли. В феврале трехмесячного максимума достигли и запасы железной руды в стране, но уже к началу марта они несколько сократились.

На этом фоне, как ни странно, Китай за январь-февраль даже нарастил выплавку стали на 2,5 млн т относительно показателей за тот же период 2019 г., а импорт ЖРС увеличил на 1,5%. Загрузка доменных мощностей в первую неделю марта составляла 74%, что вполне допустимо, поскольку она никогда не бывает 100-процентной. Крупнейший сталепроизводитель в Поднебесной – Baosteel – заявила, что все ее подразделения работают нормально, в том числе и завод Wuhan Iron and Steel Co, находящийся в эпицентре вспышки вируса. А для преодоления результатов кризиса – Baosteel намерена привлечь заимствования на 430 млн долл. Китайские официальные лица все чаще утверждают, что в апреле промышленность страны полностью вернется к работе в нормальном режиме. Но праздновать нормализацию рано. Цунами из Уханя уже вырвалось наружу и начало сметать экономики других стран.

Плюс ложка нефти

Крупнейшие 10 экономик мира вынуждены были включиться в борьбу с распространением коронавируса на своих территориях, что изматывает их ресурс. Причем без четкого понимания, сколько времени будет длиться битва. Упомянутый выше Bloomberg уже предупредил: нужно готовиться к тому, что Япония и еврозона выпадут в рецессию, а экономика США если и удержится на кромке, то лишь в пределах 0,5% роста ВВП. Впрочем, по состоянию на 10 марта вероятность рецессии в США агентство уже оценивало в 53%, хотя месяцем ранее – только в 24%. Эстафету плохих оракулов подхватило рейтинговое агентство S&P Global, выпустившее 17 марта очередной отчет под красноречивым названием: Глобальная рецессия здесь и сейчас. Основная мысль документа сводится к тому, что Китай, заваривший эту кашу, все-таки закончит год с ростом ВВП в интервале 2,7-3,5%, а вот остальным крупным экономикам это вряд ли удастся.

Сохранить рост ВВП – это не самоцель. Смысл состоит в том, чтобы защитить бизнес от череды дефолтов. Страдают, прежде всего, те отрасли, которые наиболее уязвимы к нынешним ограничительным мерам и уже несут серьезные потери из-за снижения потребления и мобильности, разрыва товарных цепочек. Как, например, туризм и транспорт, авиа- и автомобилестроение, строительство. На середину марта, например, преимущественное большинство заводов по сборке авто в Европе остановились. Airbus закрыл заводы в Испании и Франции. А концерн Boeing запросил у правительства США поддержки на 60 млрд долл. Поддерживающие меры – это еще один пылесос, который будет выкачивать из госбюджетов и международных финансовых институций огромные ресурсы после усмирения коронавируса. Правительство Германии уже пообещало выделить на подмогу бизнесу 550 млрд евро в виде льготных кредитов, правительство Франции – 300 млрд евро. Дональд Трамп сначала заявил о 50 млрд долл., но через несколько дней спохватился и запросил в Конгрессе "добро" на 550 млрд долл.

Сектор АПК и сырьевые отрасли реагируют на наступающую рецессию более мягко. Но мартовский обвал цен на нефть доказывает, что и здесь возможны молниеносные перемены. Большинство аналитиков называет причиной обвала отказ России от сделки с Саудовской Аравией относительно совместного сдерживания объемов добычи. В ответ на демарш Москвы саудиты пошли на радикальный демпинг, в течение часов опустив цены до уровня, который ниже, чем себестоимость добычи в России. 9 марта стоимость индикативного сорта Brent грохнулась до 31 долл./баррель. Вечером 18 марта она опустилась ниже 26 долл./баррель. Российская смесь Urals продается на рынках с примерным дисконтом 2 долл./баррель к котировкам Brent. При этом средняя себестоимость добычи в РФ, по словам замминистра энергетики страны Павла Сорокина, сегодня составляет 25 долл./баррель. Участники рынка прогнозируют, что российская "нефтянка" долго такую ценовую войну не выдержит. За это время придется либо договориться с Эр-Риядом, либо спровоцировать войну между Саудовской Аравией и Ираном.

Но если оглянуться чуть дальше, то коренные причины раздора между производителями нефти следует опять же искать в Китае. Пауза в китайской экономике спровоцировала падение спроса на энергоносители по всему миру. Еще в феврале на этих рынках были зафиксированы два исторических минимума. В частности, мировые котировки на сжиженный газ оказались самыми низкими за 10 последних лет, а природный газ на популярных европейских хабах стоил дешевле, чем когда-либо за 16 последних лет (и это в период отопительного сезона!). Переизбыток ресурса и вынудил ОПЭК в лице Саудовской Аравии заговорить о самоограничении добычи. Инициатива заключалась в том, чтобы уменьшить совместную добычу нефти на 1,5 млн баррелей в сутки. Звучит вполне логично, если исходить, допустим, из прогнозов Goldman Sachs, что в первом полугодии-2020 предложение нефти на глобальном рынке будет на 2 млн баррелей превышать спрос. Но России не понравилось, что 0,5 млн баррелей суточных ограничений должны были выпасть на ее долю. В результате вместе с ценами упали и акции нефтяных компаний по всему миру.

Стальные нотки

Впрочем, нынешнее падение цен на нефть еще не самое крутое в ХХІ веке. В 2009 и в 2015 г. пике были куда выразительнее. Другое дело, что тогда оба раза оно сопровождалась снижением цен и на металлургических рынках – на все: ЖРС, лом, чугун и сталь. Сейчас же такой корреляции не наблюдается. Наоборот, еще до середины марта на рынках вне Китая, цены на стальную продукцию преимущественно росли. Дорожал лом и коксовый уголь, железная руда пережила небольшое падение, но уже вернулась к прайсам на начало года. Это обнадеживающие тренды, но они могут быть обманчивыми.

Китайская ассоциация металлургии (CISA) уже выступила с предупреждением о возможности ценовых спекуляций на рынке ЖРС. Она отмечает, что в начале 2020 г. цены на руду на рынке страны были на 20% выше, чем за аналогичный период прошлого года. Рост спровоцировала крупная авария на хвостохранилище бразильской горно-добывающей компании Vale. Но теперь этот ценовой тренд, по мнению CISA, формирует завышенные ожидания продавцов на фоне экономического кризиса.

Не обольщаться решила компания Ferrexpo Константина Жеваго. Она увеличила по итогам 2019 г. чистую прибыль на 20% – до 403 млн долл., но решила подождать с выплатой дивидендов до того времени, когда ситуация на рынке и влияние вируса COVID-19 станут более ясными. В компании прогнозируют кратковременную волатильность в железорудной отрасли, поскольку уже накопленные высокие уровни запасов стали попадут в цепочку поставок после возобновления нормальной работы. Соответственно спрос на выплавку новых объемов может ослабеть.

Последние новости из Азии и Европы подтверждают эти опасения. Еще в феврале японская Nippon Steel объявила о планах закрытия почти 10% своих производственных мощностей. Речь идет о 4 домнах общей производительностью до 5 млн тонн стали в год. ArcelorMittal отложил на неопределенное время запуск остановленной ранее доменной печи в Кракове (Польша), которая должна была снабжать слябами завод своей же группы в бельгийском Генте. Кроме того, сокращена на 25% выплавка на заводе ArcelorMittal в итальянском городе Таранто. Хотя профсоюзы требуют полной остановки предприятия до конца марта. Но даже те из объектов ГМК Европы, которые продолжают работу, жалуются на ухудшение логистики. На другом конце планеты временно прекращают работу и некоторые предприятия стальной отрасли в Индии и Малайзии. Впрочем, все это может сыграть роль амортизатора, который не позволит выплеснувшимся китайским запасам обвалить рынок.

Там сейчас потребительские ожидания перестраиваются на волну снижение цен. Сталеварам приходится с этим считаться, в т. ч. и украинским. За вторую неделю марта уже наблюдалось падение экспортных цен по ряду позиций в горячекатаном прокате, заготовке, арматуре. Девальвация гривни пока компенсирует эти потери. Однако следует иметь ввиду, что дешевеет валюта и у основных украинских конкурентов – России, Турции. Так что кардинальных преимуществ отечественные производители от этого не почувствуют. Год впереди ожидается сложным и очень непредсказуемым. Все, как писал Насим Талеб.

Ярослав Ярош

МинПром