Конец глобализации. Когда мир распадется на несколько торговых империй

Нынешний год, судя по всему, побьет рекорд 666 и 1666 гг. по остроте обсуждения вопроса "скоро ли апокалипсис". Правда, в сугубо экономическом плане. Дело в том, что среди экономистов очень популярна теория десятилетних циклов, а после экономического кризиса 2008-2009 гг. как раз десятилетие и прошло. Вот экономисты и сидят, каждый "чих" рейтингов фондовых рынков ловят – не он ли, кризис?

Впрочем, в последнее время большинство аналитиков склоняются к мнению, что моментального обвала фондовых и товарных рынков (а также банкротства банков) по образу 2008 г. не будет. Будет медленная стагнация, для которой даже специально придумали умное слово: "слоубализация" (slowbalisation). Это игра слов slow (медленный) и "глобализация" (globalisation). Сам термин еще в 2015 г. впервые озвучил голландец Аджидж Бакас.

Чего боится Орешкин

Неожиданно одним из "евангелистов" грядущего экономического неблагополучия стал министр экономического развития России Максим Орешкин. 25 июня, выступая в дискуссионном клубе "Валдай", он заговорил про будущий глобальный экономический кризис. По его словам, рецессия будет вызвана обратным эффектом глобализации, а не проблемами в финансовом секторе, как это было в 2008 г. Ее спутники – затяжной, но медленный спад экономики, и высокая инфляция. Как считает Орешкин, замедление экономического роста будет происходить через рост тарифов и ограничение эффективности в мировой торговле. При этом цены снижаться не будут.

Министр отметил, что проблемы в экономике не будут связаны с проблемами в финансовом секторе. "Это понижение общей эффективности производства и производительности труда по всему миру за счет того, что цепочки добавленной стоимости, которые размещались наиболее эффективным образом, начнут дрейфовать в сторону меньшей эффективности", – заявил Орешкин.

По мнению российского министра, чтобы избежать нового кризиса, нужно менять модель глобализации. Тем не менее Орешкин убежден, что до нового глубокого кризиса еще далеко. "Восстановление мировой экономики после глобального кризиса 2008 г. еще продолжается", – считает он.

Сегодня распространено мнение, что триггером глобального спада станет торговый конфликт между США и Китаем. Максим Орешкин высказался и по этому поводу: "Я думаю, вся эта история – она долгосрочная, мы еще увидим не раз штормы, вызванные этим конфликтом".

Напомним, что в начале декабря на полях саммита G20 в Аргентине лидеры Америки и Китая договорились о "перемирии" в торговой войне. Однако уже в мае нынешнего года США повысили пошлины на китайский экспорт объемом в $200 млрд, объяснив это нарушением Поднебесной своих обязательств. Пошлины на китайские товары были повышены с 10 до 25% 10 мая, а президент США также поручил начать процесс повышения пошлин на весь оставшийся импорт из Китая, который оценивается примерно в $300 млрд. В ответ Пекин с 1 июня повысил пошлины на ввоз товаров из США объемом в $60 млрд.

Впрочем, тут можно предположить, что Орешкин пытался замаскировать рассказами про мировую стагнацию собственные промахи. Дело в том, что вместо долгожданного рывка российская экономика в 2019 г. полностью остановилась. Минэкономразвития оценило годовой рост ВВП в мае в 0,2%, после 0,5% по итогам I квартала. Еще более нелицеприятную оценку поставил российской экономике Институт исследований и экспертизы "ВЭБ.РФ": рост по итогам мая – 0%. С исключением сезонного и календарного факторов, ВВП РФ в мае и вовсе снизился на 0,5%.

Ситуация не нова: в России рост ВВП, который в нулевые годы был связан с подорожанием углеводородов на мировых рынках, с 2009 г. почти остановился, а с 2013-го страна в рецессии – нефть упала в цене и инвесторы разбежались. Государство пытается компенсировать потерю инвестиций нацпроектами и активностью госкорпораций, но делает это неуклюже и неэффективно.

В результате даже на фоне стабилизации нефтяных цен получается стагнация, выхода из которой не видно. Эта стагнация стала результирующей трех составляющих: роста нефтегазового экспорта, роста госрасходов и государственной экономики и существенного падения частного сектора и доходов домохозяйств. То есть не только экономика России в целом не растет, но и ее зависимость от углеводородов увеличивается, а структура – ухудшается.

Драматичное торможение

В начале этого года вице-президент Еврокомиссии Валдис Домбровскис заявил, что из-за политической и экономической неопределенности европейскому правительству пришлось пересмотреть прогноз относительно роста ВВП в странах еврозоны. На снижение темпов роста повлияли Брекзит, проблемы банков, замедление энергетического рынка и торговые конфликты.

И хотя пока рост экономики европейских стран продолжается, эксперты не ожидают, что европейская экономика вернется к тем темпам, которые она демонстрировала в 1960-1970 гг. или даже в 1980-е. Все больше аналитиков указывают, что со времени финансового кризиса 2008-2009 гг. отчетливо наблюдается тенденция сокращения капиталовложений, цепочек сбыта, объема выданных кредитов и в целом торговли (относительно мирового ВВП).

Британский журнал The Economist констатирует: глобализация уступила место новой эре застоя или слоубализации. Иначе говоря, нового кризиса в форме обвала с последующим медленным восстановлением не будет. Вместо него мы увидим новую модель международной торговли, а ее новизна – в укреплении экономических связей внутри региональных блоков в ущерб транснациональной торговле. Цепочки производства и сбыта все больше завязываются на ближних поставщиков. Уже сегодня в Европе и Азии большая доля торговли приобретает внутрирегиональный характер. Азиатские компании, которые ранее снабжали весь мир, теперь продают в своем регионе больше товаров, чем в мире.

Сегодня правила торговли переписываются по всему миру, региональная идентичность выходит на первый план. Американцы стимулируют свои компании к возвращению капиталов из Азии, европейцы – защищают свои компании от американских. США и ЕС ввели новые режимы для иностранных инвесторов, а Китай по-прежнему не намерен предоставлять зарубежным фирмам равные условия.

По сути, речь идет о локализации рынков – как производства, так и потребления. Что, конечно, создает проблемы для развивающихся стран. С 1990 по 2010 гг. такие государства могли благодаря мировой торговле и развитию IT достаточно быстро расти. Теперь же им придется конкурировать или на рынках богатых стран, или в ограниченном кругу равных себе.

Что интересно, слоубализация вовсе не должна обернуться падением уровня жизни. Рынки, объединяющие по несколько стран, достаточно велики и вполне могут процветать. С 1990 г. около 1,2 млрд человек вышли из нищеты, и нет оснований полагать, что доля неимущих вырастет из-за перетекания глобальных потоков товаров и капитала на региональный уровень. К тому же одно из следствий слоубализации – усиление региональной интеграции, а это наверняка даст экономике кратко- и среднесрочный стимул к развитию.

Слоубализация – это качнувшийся обратно маятник глобализации. Той самой, которая стала "золотым веком" мировой экономики в период с 1990 по 2010 гг. Тогда торговля росла, так как затраты на логистику упали, коммуникации подешевели, таможенные тарифы были урезаны, а финансовый сектор либерализован.

Глобализация реально сделала мир лучше. Но проблемы мира после нескольких кризисов выросли до таких масштабов, при которых преимущества глобального порядка быстро теряются.

Возможно, слоубaлизация – это процесс, более справедливый по отношению к странам и народам, которые пока остаются на периферии "золотого миллиарда". В том числе и к Украине. Если наша страна вовремя уловит новый тренд мировой экономики, она вполне может обратить себе на пользу эффект регионализации экономики.

Денис ЛАВНИКЕВИЧ