Так ли уж грозен турецкий кулак?

Президент Реджеп Тайип Эрдоган обещает не уступать давлению со стороны США, но Турции будет непросто выдержать длительный политический конфликт со странами Запада. Более того, усиление "турецкого кризиса" способно сказаться и на украинских экономических интересах.

В последнее время Турция сознательно допускала ухудшение отношений с Западом – и с США, и с Европой. Поводом для последнего по времени обострения стали санкции Вашингтона против турецких министров внутренних дел и юстиции – в ответ на удержание под стражей еще с октября 2016-го американского пастора Эндрю Брансона по подозрению в "угрозе национальной безопасности" и связях с опальным политиком Фетхуллахом Гюленом (американец был задержан после провальной попытки военного путча 16.07.2016 г.), а также задержание некоторых сотрудников американской дипмиссии. Анкара ответила на упомянутые санкции "первой серией" повышенных пошлин на товары из США.

В свою очередь, Белый дом удвоил для турецкой продукции свои весенние импортные пошлины, которые в результате составили 50% для черных металлов и 20% для алюминия. Это чувствительно для Турции, крупного металлопоставщика в Штаты (туда ранее уходило порядка 15% национального металлоэкспорта). Действия США коснулись товаров примерно на 1 млрд долл./год, привели к обвалу турецкой лиры и способны дестабилизировать турецкую экономику, которая уже много десятилетий тесно связана с экономиками стран Запада. Добавим, в конечном счете турки резко повысили ввозные пошлины на 22 наименования американских товаров – рис, табак (на 60%), алкоголь (на 140%), косметику, уголь, легковые авто (на 120%), причем примерно на ту же годовую общую сумму в 1 млрд долл. Бросается в глаза, что в этом перечне почти нет дорогой сложной продукции – машин и оборудования, приборов, электроники (хотя перед тем турецкий лидер Р.Т. Эрдоган пригрозил бойкотом американской электроники).

Стоит отметить, что недовольство Анкары уходит корнями в поддержку Вашингтоном "глубоко автономного" Курдистана в северном Ираке, который после свержения режима Саддама Хусейна в 2003 году обзавелся собственными органами власти, армией, самостоятельной экономикой (на базе местных нефтяных месторождений). В Сирии Америка тоже развернула широкую поддержку курдских автономистов Рожавы (курдское название Сирийского Курдистана) – что, впрочем, не помешало туркам захватить курдский анклав Африн. А американцев раздражает агрессивная риторика в адрес Израиля и сближение Турции с Россией.

С Европой отношения в последние годы также постепенно осложнялись. Анкара имеет соглашение об ассоциации с ЕЭС (предшественником Евросоюза) аж с 1963 года, а с 1999 официально является кандидатом на вступление. Однако Брюссель не признает правительство Северного Кипра, созданное в 1974 году и поддерживаемое турками (и их армией) – те же, в свою очередь, юридически не признают "греческого" Кипра, который уже вступил в ЕС. Кроме того, европейские страны (и, например, лично канцлер Германии Ангела Меркель) обвиняют Турцию в нарушении прав человека, недемократичности законодательства – тем более с началом репрессий после неудачного переворота. А еще в 2004-м бельгийский политик Херман Ван Ромпей, который в 2009-14 будет главой Евросовета, высшего политоргана Евросоюза (и в этом качестве станет хорошо известен в Украине благодаря переговорам об ассоциации), заявил: "Турция – не часть Европы и никогда не станет ее частью. Расширение ЕС за счет Турции не может быть приравнено ни к каким расширениям, имевшим место в прошлом. Универсальные ценности, которые воплощают могущество Европы и которые являются фундаментальными ценностями христианства, потеряют силу с присоединением большого исламского государства – такого как Турция".

На фоне всех этих коллизий в 2015 году Р.Т. Эрдоган объявил, что его страну больше не интересует вступление в Евросоюз; впрочем, затем об этом "забыли". Новое обострение началось после путча-2016 и из-за военных операций Анкары в Сирии. Турки по сей день не имеют безвиза с ЕС, а в июне-2018 Совет Евросоюза (законодательный орган, наряду с Европарламентом) принял решение о приостановлении переговоров о вступлении и работы по "укреплению таможенного союза" с Турцией.

Амбиции и базис

Нет сомнений, что Р.Т. Эрдоган стремится укреплять режим, усиливать влияние страны в регионе и в целом на мировой арене. Анкару уже давно не устраивает положение сугубо "региональной" силы, и для упрочения своих позиций она не только активизировала связи со странами "тюркского мира", но и открыла посольства во многих странах Африки, стала одним из крупнейших в мире доноров международной помощи, пытается сближаться с форматом БРИКС (в конце июля впервые приняла участие в саммите БРИКС в ЮАР), а также с прокитайской Шанхайской организацией сотрудничества. В Южной Африке Р.Т. Эрдоган в очередной раз подчеркнул, что "существующая глобальная архитектура не оправдывает возложенных на нее надежд ни в плане безопасности, ни для предотвращения экономических кризисов. Мир – больше, чем пятерка".

Для внешней экспансии нужен экономический базис, и до последнего времени он был неплохим: страновой ВВП (в постоянных ценах) неуклонно рос с 2010 года, быстро оправившись от удара кризиса-2008, и в 2017-м составил 7,4%. Номинальный ВВП в прошлом году достиг 857 млрд долл. (для сравнения, в Украине – 112 млрд долл.). Страна имеет достаточно большой внешний корпоративный долг (до 230 млрд долл., или 30% ВВП), но практически решила проблему госдолга: если в 2001 году он достигал 76,1% ВВП, то в 2017-м составил 29%. Анкара досрочно прекратила сотрудничество с МВФ в 2013-м и впоследствии даже стала кредитором Фонда.

Доля промышленности в экономике составляет около 28%, АПК – 15%, строительства – 6%, сферы услуг – 51%. В промпроизводстве доминирует обрабатывающая индустрия (84%, включая строительство), чему способствовала успешная политика свободных экономических и "организованных промышленных" зон. Экономические субъекты получают там существенные льготы по начислению НДС и импортных пошлин, отмену налогообложения при ввозе оборудования и комплектующих, льготные тарифы на электроэнергию. Развиваются химическая отрасль, черная металлургия (+13%, до 37,5 млн т в 2017), автопром (13 автозаводов), судостроение и др.

Экономисты сходятся во мнении, что позитивное развитие турецкой экономики в последние десятилетия обусловлено рядом факторов. Во-первых, это налоговая политика, делающая акцент на косвенных налогах (табачные изделия, ТЭК) и фискальном стимулировании инвестиций в научно-исследовательские разработки – за счет этого в стране активно развиваются высокотехнологичные отрасли, та же электроника (так, компания Vestel занимает 1/5 рынка телевизоров ЕС). При этом в последние два десятилетия благодаря широкой программе приватизации присутствие государства в промышленности существенно сократилось, а общая либерализация экономики привлекла в промышленный сектор масштабный иностранный капитал. В последние несколько лет чистый ежегодный приток прямых иностранных инвестиций в Турцию не падал ниже 12 млрд долл.

Во-вторых, действует системы льготных кредитов для малого бизнеса: в частности, Народный банк выдает займы в размере до 35 тыс. долл. сроком до 10 лет. Государство активно стимулирует экспорт (и защищает внутренний рынок), есть программы кредитования и страхования экспортных операций, бизнесу возмещается до 50% затрат на создание торговых представительств и дистрибуции за рубежом.

На краю обрыва

Но выдержит ли вся эта система испытание "экономической войной" с Западом? Так, в 2016-м Европа обеспечила 64% нетто-притока ПИИ в страну, а США – еще около 7%. В число крупнейших промпредприятий входят такие "дочки" глобальных концернов, как Ford Otosan и Oyak-Renault. Национальная экономика глубоко интегрирована в глобальную, экспорт в минувшем году обеспечил 18% ВВП, в т.ч. на Евросоюз идет примерно 50% экспорта. Недавние события подтвердили степень чувствительности Турции к неблагоприятным внешним экономическим воздействиям.

Наряду с этим эксперты давно фиксируют в турецкой экономике такие негативы, как высокая инфляция (в 2017 она выросла с 7,8% до 11,1%, а в 2018 уже достигла 15%; в целом за последние 20 лет цены поднялись в 45,5 раз), по-прежнему значительная зависимость внутреннего рынка от импортных товаров и связанный с этим прогрессирующий дефицит торгового баланса (+36,8%, до -77 млрд долл. в 2017), "перегрев" экономики из-за предшествующего кредитного бума, включая чрезмерное привлечение банками и промышленниками страны номинированных в инвалюте займов из развитых стран. Уже сегодня отдельные турецкие компании, включая крупные, из-за обвала лиры и общей ситуации в экономике приблизились к грани дефолта (девальвация затруднит обслуживание валютных долгов). Помочь спасению ситуации может возобновление работы с МВФ, но Анкара пока что ее отвергает. Своего рода "соломинкой" способен оказаться Катар, недавно пообещавший туркам инвестиции в 15 млрд долл., но пока это лишь планы.

Итак, на сегодняшний день экономика Турции неспособна быть полноценно самостоятельной, поэтому дальнейшая политическая эскалация с Западом может только усилить имеющиеся негативы и подорвать страновой экономический базис. Исходя из этого, констатируют аналитики, конфронтация с западными странами или является заведомо блефом, который призван выбить для Анкары больше позитивов – или же в обозримом будущем она будет вынуждена смягчить риторику. Как вариант, может продолжиться противостояние с США – но с ЕС надо мириться (что уже ощущается в высказываниях и действиях турецкого руководства).

Иначе стране может грозить экономический кризис и комплексное свертывание экономической активности, на фоне чего даже соседний автаркичный и подсанкционный Иран будет выглядеть успешнее. Перспектива экономической "взаимоподдержки" с тем же Тегераном или Москвой тоже туманна: обе эти страны имеют собственные трудности с экономикой и западными санкциями, причем касательно России санкции активно ужесточаются. С другой стороны, даже словесные заявления о каком-нибудь "начале диалога о нормализации" с теми же США возымели бы большой положительный эффект для турецкого финрынка и вообще деловых настроений. Дальнейшее же политическое выравнивание обстановки может значительно смягчить уже случившиеся негативные эффекты и сдержать новые.

Отметим, "турецкий кризис" способен сказаться и на отечественных экономических интересах. В 2017-м Турция обеспечила 5,8% украинского экспорта на 2,6 млрд долл., при годовом росте сразу на 22,9%. Если кризис ударит по внутреннему товарному потреблению в этой стране (коммерческому и гражданскому) – скорее всего, это скажется и на поставках из Украины, причем не только ввиду общего ослабления спроса, но и вследствие подорожания импортной продукции на фоне девальвации лиры. В то же время Анкара рассматривает Киев как одного из стабильных партнеров и, вероятно, будет развивать различную активность на украинском направлении. Исходя из этого, можно ожидать прогресса в переговорах по взаимной свободной торговле, которые идут уже много лет.

Максим Полевой

МинПром