Cмерть медузы

Телеканал FX начал показ второго сезона "Американской истории преступлений" Райана Мерфи — на этот раз речь пойдет об убийстве Джанни Версаче

15 июля 1997 года у особняка Версаче в Майами молодой человек в надвинутой на глаза бейсболке поджидает прославленного модельера, окликает — и дважды стреляет ему в лицо. Рядом с распростертым на земле истекающим кровью Версаче (Эдгар Рамирес) падает окровавленный белый голубь, которого задело осколком. На шум выбегает Антонио Д'Амико (Рики Мартин), многолетний партнер Версаче, и, обхватив бездыханное тело, застывает в позе немого отчаяния, которая в иконографии именуется "Пьета",— и все это выглядит как безбожный телевизионный китч.

Сам Д'Амико, как и другие члены семьи Версаче — фигуранты истории во главе с нынешней владелицей модного дома Донателлой, поспешили откреститься от сериала еще на стадии съемок: мол, все вранье и домыслы — и документальный роман журналистки Морин Орт, что лег в основу сценария, это сборник неподтвержденных слухов. Главный из таких слухов — о предполагаемом знакомстве Версаче со своим убийцей. По версии Орт и Мерфи, Эндрю Кьюненен (Даррен Крисс), подрабатывавший эскорт-услугами, однажды все-таки повстречался на жизненном пути модельера.

В гей-клубе Сан-Франциско он подошел знакомиться, втерся в доверие и был удостоен недолгого общения. Версаче даже брал милого парня с хорошими манерами в оперу, для которой делал костюмы, как красавец-миллионер уличную девушку в фильме "Красотка". На представлении экзальтированный Кьюненен расплакался, как героиня Джулии Робертс, хотя в той опере никто не умер, а было просто красиво,— не иначе хотел впечатлить нового покровителя. Не вышло, и он затаил обиду.

Семья Версаче в своем праве: вся эта история с гей-клубом, оперой и смертельной обидой — из разряда "о чем говорили отец Варлаам с Гришкой-самозванцем на литовской границе", только вдобавок желтая пресса подверстала к ней предположение, что модельер заразил случайного знакомого ВИЧ. В действительности до атаки на Версаче этот самый Кьюненен убил еще четверых, и что послужило мотивом, не знает никто — он покончил с собой до того, как полиция успела его взять.

В сериале ФБР проявляет чудеса нерасторопности: несколько отпечатанных на ксероксе объявлений о розыске с портретом серийного убийцы не мешают Кьюненену спокойно разгуливать по Майами-Бич — особенно он жалует гей-тусовки, где можно встретить Версаче. "В каждом из нас спит зверь, я слышу его рычанье, когда танцую" — обиженный хищник уже рыщет по танцплощадке.

При виде этих цветущих пышным цветом, присыпанных блестками, танцующих в неоновых огнях тусовок отдел нравов полиции Майами из одноименного сериала 1980-х в полном составе оторопел бы. Его персонажи Санни и Рико умели отдохнуть красиво, изображая под прикрытием представителей любых субкультур, и знали вдоль и поперек все злачные места, но на подобную территорию никогда не забредали — в поп-культуре того времени гей-сцена просто не фигурировала. Но в действительности-то была. И Райан Мерфи будто восполняет пробел, живописуя место, которое Версаче полюбил и в котором поселился из-за его витальности и свободы.

А там ко двору пришелся сам Версаче и его стиль — избыточный, роскошный, нарочито сексуальный — сам модельер подчеркивал это, рассказывая в интервью, что его вдохновляет одежда секс-работниц родной Калабрии. Весь этот обтягон и мини, кожа и дыры, причудливые золотые орнаменты с карамельной фабрики и образы "иду такая вся — на сердце рана". Карамелизация действительности росла в его творчестве не на ровном месте, а была почерпнута из классических источников. Это живописный стиль барокко и любимая модельером опера, где все избыточно и нелогично, кудрявые завитки опасно змеятся, раны на сердце схвачены булавками, а в финале все погибают.

Этот стиль мил Райану Мерфи как родной — он и сам превращает телевизионную мыльную оперу в искусство методом остранения, добавляя кича, отодвигая пресловутую "грань фола" за горизонт и играя с фактурами. Его новый сериал — тоже художественно переосмысленная мыльная опера, где главный драматургический конфликт прорисовывается уже в первых сериях, и он по-оперному жесток. Будь ты хоть сто раз признан и обласкан любовью публики, мир остается довольно ханжеским местом, и ты будешь вынужден с этим считаться, как семейство Версаче в наши дни, когда не желает выносить на публику непочетную подноготную образа Версаче.

В сериале страшно деловая сестра Версаче Донателла (Пенелопа Крус), говорящая по-английски, будто не прожевала пиццу, но тонко чувствующая меняющиеся запросы публики, пытается втиснуть в рамки очередное шоу брата, наняв худосочных манекенщиц с каменными лицами — эти ничем не напоминают барышень с тротуаров родной Калабрии. Она жестоко шпыняет приживалу Д'Амико — хватит танцев, пора бы остепениться, промискуитет не может длиться вечно.

Удивительно умеющий схватывать дух времени и суть момента, Мерфи на сей раз попал пальцем в небо — прославляя раж незабвенных девяностых, воспроизвел актуальную нынешнюю повестку: секс — это опасная территория, свобода нравов чревата гибелью.

В России сериал доступен на Amediateka

МинПром