А.Старовойт: Украине нельзя вводить квоты на импорт коксующихся углей

Отечественные коксохимики испытывают дефицит качественных коксующихся углей, и поэтому Украине ни в коем случае нельзя вводить квоты на их импорт. Такое мнение в интервью "Минпрому" выразил генеральный директор Украинской научно-промышленной ассоциации "Укркокс" Анатолий Старовойт. Кроме того, он рассказал о том, почему украинская коксохимия не сможет производить качественную продукцию без импортных углей, а также привел свои аргументы относительно необходимости закрытия бесперспективных шахт и приватизации предприятий угольной отрасли.

– Анатолий Григорьевич, в последнее время спрос на металлопродукцию восстанавливается, и цены на нее растут. Означает ли это, что в будущем проблема обеспечения металлургов коксом может обостриться?

– Говорить о такой перспективе однозначно нельзя, но необходимо признать, что сейчас нам не хватает коксующихся углей. В последние месяцы имел место рост объемов производства в металлургии, поэтому, сегодня нам нужно увеличить объем добычи отечественного угля, однако этого не наблюдается. И если у нас остатки углей на заводах еще в июне были 650 тыс. тонн, то сегодня 350 тыс. тонн, а это очень и очень мало. В сложившихся условиях "работать с колес" трудно, поэтому желательно иметь остатки на складах побольше, хотя бы на уровне нормативных. Также следует учесть, что металлурги, заменив в доменном производстве уголь коксом, увеличили его расход. К тому же, кокс нужен будет все более высокого качества.

– Как можно заместить недостающие объемы коксующихся углей на предприятиях?

– Только импортом – другого пути нет. У нас годовой дефицит по потребности достигает 5 млн тонн: наши угольщики заявили 17,2 млн тонн, а нужно 22 млн тонн.

– Ранее правительство неоднократно поднимало вопрос о квотировании импорта коксующихся углей. Что Вы думаете по этому поводу?

– При существующем дефиците угля, о квотировании импорта сегодня даже речи быть не должно – это погубит нашу коксохимическую промышленность и приведет к тому, что вместо нас кокс будут производить другие, те же россияне, например. После чего будут продавать его нам. И кому это выгодно? Это ведь и заработная плата и налоги, все-таки наша отрасль является одной из ведущих в мире. Кроме того, введение квот неизбежно приведет и к дефициту кокса для наших металлургов и к увеличению экспорта российских коксующихся углей в Китай, что нам крайне не выгодно. Подобного рода искусственное снижение конкурентоспособности украинской металлургии, неизбежно приведет к очередной потере рынков сбыта и приходу на них китайских и российских производителей, поскольку государственная отраслевая политика этих стран на сегодня более рациональна и эффективна. А как тесно взаимосвязаны объемы реализации металлопродукции, валютная выручка, поступления в бюджет и даже ВВП Украины, мы совсем недавно воочию убедились.

Кроме того, любое искусственное ограничение импорта сильно противоречит соглашениям ВТО и грозит санкциями к бизнесу страны-ограничителя. Так что делать этого ни в коем случае нельзя.

– А отечественные угольщики могут решить проблему обеспечения коксохимиков сырьем?

– К сожалению, нет. Без импортного угля обеспечить требуемое качество кокса невозможно. Так сложилось, что украинский уголь высокосернистый. Поэтому в нашей шихте должно быть 25-30% импортного сырья с низким содержанием серы. Такие правила действуют еще с советских времен. Имеющиеся производственные мощности металлургов, к сожалению, еще не полностью модернизированы, что приводит к перерасходу высококачественного кокса. Поэтому для нас на сегодня доступна только одна эффективная производственная технология – смешивание угля, добываемого в Украине, с импортным.

– Откуда в Украину поступает основной объем коксующихся углей?

– На сегодняшний день – из России. Ежесуточно мы получаем оттуда 14 тыс. тонн угля. И, кстати, произошедшая недавно авария на Саяно-Шушенской ГЭС вызвала у нас серьезную обеспокоенность, поскольку в первые дни были перебои с энергоснабжением и они привели к остановке нескольких центральных обогатительных фабрик. Но, по моим данным, там сейчас ситуация с энергоснабжением немного налаживается, – и, даст Бог, будет все нормально.

– Российская Федерация может полностью удовлетворять наши потребности в коксующихся углях?

– На сегодня, учитывая сокращение производства в российской и украинской металлургии, может. Здесь ситуация похожа на ту, которая сложилась в газовой сфере – и Украина и Евросоюз сейчас потребляют меньше "голубого топлива", чем до кризиса. Именно поэтому россияне сейчас не стали повышать цены на коксующийся уголь. Чтобы не потерять рынки, они держат цены ниже, чем наши.

А в дальнейшем… Кузбасс, конечно, достаточно силен, но в будущем весьма вероятны проблемы, связанные как с увеличением потребностей у местных металлургов, так и с ростом российского экспорта в Китай, который также активно покупает коксующийся уголь.

Поэтому есть другой, более надежный путь удовлетворения потребностей нашей коксохимической промышленности – это завоз коксующихся углей из-за океана (США, Канада, Австралия). Первый шаг в этом направлении сделала весной этого года группа "Метинвест", когда приобрела американскую угольную компанию United Coal. Но для того, чтобы морские поставки углей на столь дальние расстояния были экономически целесообразны, нужно развивать отечественную инфраструктуру транспортной логистики, в частности, портовую и железнодорожную. Какой-либо реальной государственной программы ее развития мы пока не видим… И не зря крупнейшие металлургические ФПГ всерьез задумались об активизации работ по строительству морских терминалов в глубоководных черноморских портах.

– Есть ведь и еще один немаловажный аспект работы предприятий, добывающих коксующийся уголь – высокая аварийность. Возможно, Украине, все-таки есть смысл постепенно отказаться от добычи угля?

– Этот вопрос очень сложный и комплексный. Конечно же, те шахты, в которых нет перспективы увеличения добычи угля, закрывать надо, и тут никуда не денешься. Это больно, и я понимаю, как шахтеры, накануне их профессионального праздника, отнесутся к моим словам.

Но вот, например, в мае этого года произошел взрыв на шахте "Новодзержинская", в результате которого погибло шесть горняков. В это время в шахте находилось более 200 рабочих, а объем добычи на этом предприятии составляет всего 200 тонн в сутки. Ну, имеет ли такая шахта право на жизнь? Я считаю, что нет. Кроме того, в Донбассе ведь не тундра, как в Воркуте, поэтому шахтеров можно переквалифицировать на другие специальности, как в промышленности, так и в сельском хозяйстве.

Кроме того, Центральный Донбасс очень сложен в горно-геологическом отношении – в основном круто падающие пласты. Это, считай, отбойным молотком добывать. Можно ли говорить сегодня о таком методе добычи угля? Конечно же, нет.

Вместе с тем, у нас есть мощные действующие шахты, в первую очередь, такие как "Красноармейская-Западная", "Краснолиманская", им. Засядько, им. Скочинского и другие, где можно и нужно увеличивать добычу. Также у нас намечается некоторое развитие Львовско-Волынского бассейна. В частности сейчас ведутся переговоры о строительстве шахты в Львовской области на месторождении с хорошей маркой коксующихся углей при помощи английской фирмы. Однако если все сложиться удачно, то на реализацию этого проекта уйдет не менее трех лет.

– Значительное количество угольных шахт находится сегодня в государственной собственности. Возможно, приватизация этих предприятий и приход эффективных собственников могли бы содействовать решению проблем отрасли?

– Если на этих шахтах есть хоть какая-то малейшая перспектива, конечно же, их необходимо приватизировать. Здесь не стоит "тянуть резину" – нужно дать им возможность развиваться. Поэтому привлекательные для металлургических компаний либо других финансово-промышленных групп угольные предприятия нужно продавать, а государство должно осуществлять лишь надзор по охране труда, защите недр и т.п. В то же время, я уверен, что на шахты, которые не имеют совсем никакой перспективы, собственники не придут, и их рано или поздно придется закрывать.

Беседовал Василий Январев