Банковский инстинкт самосохранения, или Как не умереть в одиночку

Точка зору

В преддверии профессионального праздника — Дня банкира, представителей большинства крупнейших негосударственных банков рассказали о своем видении борьбы за жизнь.

В дискуссии приняли участие председатели правления «Райффайзен Банка Аваль» Владимир ЛАВРЕНЧУК, Укрсиббанка — Сергей НАУМОВ, Укрсоцбанка — Борис ТИМОНЬКИН, ВТБ Банка (Украина) — Вадим ПУШКАРЕВ, Дочернего банка Сбербанка России — Игорь ЮШКО.

От имени Приватбанка на круглом столе выступал советник председателя правления Виктор ЛИСИЦКИЙ, Альфа-банка (Украина) — вице-президент Роман ШПЕК, Укргазбанка — почетный президент, народный депутат Украины Василий ГОРБАЛЬ.

Впрочем, среди наших собеседников были не только представители крупнейшего банковского капитала. «Платинум банк» представлял глава наблюдательного совета Юрий БЛАЩУК, банк «Старокиевский» — его президент Дмитрий ВИЛЕНСКИЙ.

С первой за несколько последних лет попытки мы попробовали очертить пока лишь общий круг наиболее значимых для банковского бизнеса проблем. А также заглянуть чуть дальше — в день завтрашний, ведь после президентских выборов 2010 года финансовую систему страны ожидает смена главных действующих лиц и декораций.

Юстас — Центру?

— Уважаемые господа, в недавно состоявшемся, но еще не опубликованном «ЗН» интервью председатель Госфин­услуг Виктор Суслов обратил внимание на одно немаловажное обстоятельство. С высокой долей уверенности мож­но утверждать, что без реализации экстремальных сценариев в январе 2010 года не будет повторно переизбран действующий президент. Полномочия нынешнего главы НБУ Владимира Стельмаха тоже истекают в январе будущего года. Поэтому На­цио­нальному банку суждено под­вергнуться не только серьезным кадровым перестановкам, но и глубинной реформе.

Вопросы ко всем вам как профессионалам — в чем вы видите ключевые стратегические изменения, которые должны произойти в банковской системе и ее регуляторе после января 2010-го? Какие вызовы считаете главными для банковской системы на сегодняшний день и в более отдаленной перспективе? Какие видите пути решения существующих проблем?

В.Лавренчук.
— Ответ на заданные вопросы лучше начать с анализа сложностей нынешней ситуации. Мы их обсуждаем каждую неделю, а прежде для этого через день собирались в Национальном банке. Так что нам эта тема знакома.

Ситуация есть и будет оставаться сложной, ведь многие факторы лежат за пределами финансового сектора. Сегодня макроэкономические проблемы доминируют над финансовыми. Как скоро улучшится макроэкономическая ситуация, в значительной степени зависит от глобальных рынков, ведь мы являемся зависимой экономикой.

По поводу проблем, на которые мы можем влиять (а это — доверие вкладчиков к частному банковскому сектору, к государст­венным институтам, к валюте), то ситуация, по-моему, более прогнозируема. Во-первых, нужно признать, что, несмотря на нынешние критические обстоятельства, лучшего института, чем банки, человечество для хранения денег не придумало. В матрасах и стеклянных банках деньги быстро обесцениваются, а кредитные союзы, другие финансовые организации, при всем уважении к ним, слабее банков. По­этому рано или поздно, в тех или иных условиях, люди все равно прибиваются к более надежному институту, которым является банк.

Многие из нас делали прогнозы, что в перспективе трех-четырех-пяти месяцев вклады должны вернуться в банки. Психологически население не может массово держать наличные в карманах: уже сегодня их больше, чем можно проконтролировать…

Во-вторых, за последние шесть месяцев банковская система предприняла немало шагов для собственной стабилизации. И с точки зрения восстановления доверия к банковской системе я оптимистично смотрю на этот тренд.

В чем же сложность? На мой взгляд, украинская экономика еще небольшая в количественном измерении. А это значит, что наша сложная банковская система обременительна для участников рынка. Или 180 банков, либо 120, или даже 90 — при дефиците менеджмента и капитала, существующем на сегодняшний день, их чрезмерное количество остается одной из проблем дальнейшего развития банковской системы.

Я не сторонник того, чтобы называть цифру, сколько банков стране нужно. Но сегодня, когда многие учреждения стали проблемными, справляться с большим количеством проблем значительно сложнее, нежели противостоять их ограниченному количеству. Поэтому одним из определяющих признаков дальнейшего развития банковской системы будет ее консолидация.

Следующий пункт. За 17 лет существования украинской банковской системы не удалось создать так называемую длинную гривню. Это означает, что любые инструменты, ипотечные либо иные, могли реализовываться только на базе иностранной валюты, что и привело к нынешнему коллапсу.

Поэтому, возвращаясь к вопросу «что дальше?», скажу: без длинной гривни не будет ипотеки, не будет других инструментов. Очень сложная проблема, которая встанет перед всей банковской системой.

— В материалах, которые мы вам раздали для ознакомления, — результатах майского социологического опроса аналитической группы «Центр» — содержится довольно тревожная статистика. Намерены разместить свои деньги на депозитах в банках только около 7% опрошенных, не намерены — 92%. Среди главных причин недоверия к банкам респонденты называют неспособность своевременно возвращать депозиты, соответственно, наиболее важным условием при выборе банка для хранения в нем денег — способность досрочно возвращать депозиты.

Буквально несколько недель назад Ассоциация украинских банков заявляла, что мораторий на досрочный возврат депозитов отменять ни в коем случае нельзя. Однако в конце прошлой недели появилась новость, что якобы вступило в силу постановление (№282 от 12 мая 2009 года), согласно которому мораторий отменен. А потом, почти сразу, другая: глава НБУ В.Стельмах из Швейцарии опроверг отмену моратория. Может, как люди более сведущие, все-таки объясните — действует сейчас мораторий или нет?

В.Лавренчук. — У меня не то что туманный, но не очень однозначный ответ. Наши юристы разъяснили: если читать так, как написано в постановлении, то мораторий отменен. С точки зрения «нужно — не нужно», то по сути моратория уже нет: в отдельных банках не возвращают даже вклады, срок действия которых уже истек. Таких банков, которые вовремя не выполняют условия договоров, сегодня уже 20 или 25. Поэтому проблема возврата вкладов значительно глубже, чем наличие или отсутствие моратория. Ведь если мораторий продолжается дольше шести месяцев, что на сегодняшний день уже реальность, то практически эта норма введена уже навсегда. Иначе — ее нужно отменять.

Поэтому мы склонны читать так, как написано в постановлении, — что моратория нет. Тем более что результаты ежедневного отчета из регионов показывают, что ситуация управляема. Есть отток депозитов — есть и приток.

— То есть можно идти в «Райффайзен Банк Аваль» и забирать свои деньги? Назад вы эти свои слова не возьмете?

В.Лавренчук. — Приходите. Я разделяю точку зрения, что банк, который не возвращает депозиты вовремя, их нескоро соберет обратно. Поэтому формально руководствуюсь заключением, которое дали наши юристы.

— Все ли присутствующие согласны с точкой зрения, что мораторий отменять нужно и что его уже нет?

В.Лисицкий. — Если разрешение на досрочное расторжение депозитных договоров становится какой-то широко используемой нормой, то тогда надо сделать следующий шаг: в законодательном порядке разрешить банкам досрочно забирать кредиты. А как по-другому? Я считаю, что в свое время введение моратория было очень правильным. Это, как говорится, не по закону, но правильно. Такие случаи бывают в жизни очень многих стран.

— Но многие страны оперативно разрабатывали комплекс мер, направленных на стабилизацию финансовой системы, чтобы такой мораторий был лишь временной мерой…

В.Лисицкий. — Да, поэтому запрет на досрочное изъятие депозитов надо было дополнить разъяснением, в каких случаях и при наличии каких документов можно досрочно расторгать. Бывают же случаи, когда человеку надо делать срочно операцию или ребенок в тяжелом состоянии, а денег нет. Вот такие исключительные причины надо было четко зафиксировать. А поскольку этого сделано не было, и возникло такое неприятие.

— Следует ли ваши слова понимать так, что Приватбанк пока не намерен возвращать депозиты досрочно?

В. Лисицкий. — Нет, я высказал свою личную точку зрения. Приватбанк деньги вкладчиков возвращает всегда и вовремя.

— Так вы считаете, что мораторий снят? Это вопрос как к представителю крупнейшего в Украине банка…

В. Лисицкий.
— Во-первых, я этот документ читал только в комментариях. А учитывая еще и то, что Владимир Семенович из Швейцарии, как Штирлиц, заявил, что не видел таких документов, давайте сначала их прочтем…

Р.Шпек. — Если мы хотим, чтобы люди к нам шли с депозитами, то должны возвращать деньги по требованию, а не только когда это выгодно банковской системе. В то же время вопросы капитализации и ликвидности должны решаться очень быстро и эффективно. А на сегодняшний день процесс рекапитализации так и не начался. И если мы не решим эту проблему, то я не думаю, что уровень доверия возрастет. Банк должен брать деньги, банк должен выдавать деньги, банк должен предоставлять кредиты.

Время собирать камни

В.Пушкарев. — Я бы предложил вернуться к основной теме встречи.

Так вот, если говорить о дальнейшей судьбе Национального банка после смены его главы и главы государства, думаю, что Нацбанк постигнет та же участь, которая постигла все без исключения государственные ведомства. Т.е. когда подбор руководителя и его команды идет не по профессиональному, а по партийному признаку и по признаку преданности тому или иному партийному лидеру. И самое страшное, что это будет своего рода коллегиальный орган, куда по квотному принципу войдут представители самых разных фракций. В результате может оказаться разбалансированной и неэффективной ведомственная вертикаль управления.

Можно сегодня всякое говорить о Национальном банке, но вертикаль управления внутри существует. Существует единоначалие, существуют подчиненность и обязательное выполнение принятых внутри решений. Другой вопрос — в течение какого срока и с каким качеством. Это — по первому вопросу.

Второй вопрос — ключевые проблемы. Что касается депозитов — это уже, на мой взгляд, не проблема. В нашем банке, например, уже идет их прирост. Мы уже вышли на докризисный уровень, и приток депозитов увеличивается. Думаю, не у нас одних. Так что время отменять мораторий вполне пришло, и это пойдет только на пользу. Но здесь нужно все взвесить, владея информацией в целом по системе. Если такая картина более чем у половины банков, то можно снимать мораторий смело.

Какие в действительности проблемы я вижу? Пришло время собирать камни. Банки начинают процедуру взыскания имущества по проблемным активам. Эти активы появились зимой и весной — подождали, поуговаривали, попытались реструктуризировать. Кто на это не пошел — у тех сейчас банки начинают забирать имущество. И здесь появляется целый комплекс проблем, начиная от процедуры изъятия. Страшнейшая, повальная коррупция во всех органах, призванных содействовать этому делу.

Что делать с этим имуществом: как его учитывать, как его соотносить? Сегодня представителям Нацбанка, налоговой администрации, Минфина нужно вместе садиться и разрабатывать комплекс мер по внесению изменений в налоговое, фискальное законодательство, учетную политику, финансовую и бухгалтерскую отчетность для того, чтобы этот вопрос решать.

Все считают, что кризис проходит. Но так, как было год назад, уже не будет. По одной простой причине: прибыли, которые восстанавливаются в химическом и металлургическом секторах, коснутся только собственников предприятий и, в лучшем случае, работников этих предприятий в виде стабильно выплачиваемой зарплаты. Сумасшедших сладких денег, которые выдавались, прежде всего, населению в виде разного рода кредитов и вливались, главным образом, в сферу обслуживания и развлечений, а дальше распределялись, опять-таки, в сферу развлечений и обслуживания, — такого в ближайшие пять-семь лет не будет. Никто нам таких денег не даст, никто нам зарабатывать на себе не позволит.

И в заключение еще одна проблема — полное закононепослушание на всех уровнях. Начиная с банкиров и заканчивая их клиентами, а также теми, кто должен осуществлять надзорные и регуляторные функции. По большому счету, мораторий незаконен? Незаконен. Запрет для банков на изъятие той же ипотеки на уровне закона, принятого Верховной Радой, — незаконен? Незаконен, поскольку вступает в противоречие с массой законодательных норм. До тех пор пока все мы — и банкиры, и клиенты, и правительство — не начнем выполнять законы, этот беспредел будет только усугубляться.

Ю.Блащук. — По поводу последнего тезиса о том, что мы не исполняем законы. Объективно, так оно и есть. Но ведь с завтрашнего дня никакой закон, постановление или инструкцию мы не введем, чтобы сразу стать образцово законопослушными. То есть мы говорим о кризисе отношений, о кризисе доверия.

Быть может, этот вопрос — не для сегодняшней дискуссии. А возможно, нам именно сегодня нужно возвратиться к созданию системы ценностей. И опереться на те ценности, которые есть у нашего народа.

Государство по отношению к банкам в наибольшей степени все-таки представляет Национальный банк. Существует кризис доверия между коммерческими банками и центральным. Ключевым элементом в утрате этого доверия я вижу проблему независимости центрального банка. Стало уже «хорошей традицией» использовать Национальный банк в качестве разменной монеты в политической борьбе.

Вспомним последние события — закон о бюджете 2009 года. Вы помните, что туда была введена статья, обязавшая Национальный банк выкупать казначейские обязательства у коммерческих банков по их номинальной стоимости. По сути, речь идет о чистой эмиссии, которую запретили другие страны. Верховная Рада приняла закон с подачи правительства, президент подписал, банковское сообщество промолчало. О чем это говорит? Либо все договорились «по понятиям», чтобы в «законном порядке» доить бюджет, либо это — некомпетентность так называемых элит. А может, и то и другое. Очевидно, что все это подрывает доверие к денежной единице как квинтэссенцию доверия к власти.

Об угрозе смены руководства Национального банка по политическим мотивам коллеги уже говорили, поэтому я скажу о критике Национального банка. Я за то, чтобы критика была, но только на профессиональном уровне. Критика недопустима там, где должно быть сотрудничество и взаимная ответственность.

Еще один важный вопрос. Я всегда выступал против того, чтобы разделять две функции центрального банка — надзорную и эмиссионную, считая, что это не актуально. Сейчас, на мой взгляд, нужно срочно создать комиссию и в течение ближайших двух лет выработать перспективные шаги в этом направлении. То есть разделить эти две функции и убрать почву для коррупции в Национальном банке. Кто бы там ни был, на него всегда будет оказываться давление со стороны разных сил, и это будет проблемой.

О рекапитализации г-н Шпек уже сказал, и я согласен: если этот процесс пойдет быстро, меньше будет всяческих «подпольных» переговоров, это положительно скажется на повышении доверия к банковской системе. Это очень интересное явление: еще со времен Союза значительная часть населения привыкла полагаться на государство, надеясь на его защиту. Для этой группы вкладчиков рекапитализация необходима как подтверждение силы государства.

Мне кажется, что мы мало говорим о Фонде гарантирования вкладов. Это институт, который тоже может по крайней мере не разрушать остатки доверия. Сегодня фонд платит, и это нормально, это нужно поддерживать. Нельзя допустить, чтобы он не платил. Поэтому необходимо значительно увеличить его капитализацию с тем, чтобы укрепить доверие населения к банковской системе.

И последний тезис. На самом деле ключевым, на мой взгляд, условием восстановления доверия к банкам и выхода из кризиса является возобновление кредитования, прежде всего корпоративного сектора. Поэтому решение о снятии моратория, возможно, будет иметь положительный результат и является перспективно правильным, но нужно отметить и другое. А именно: этим постановлением мы, по сути, делаем все наши вклады «по требованию». Тогда за счет чего кредитовать? Где мы возьмем инвестиционный ресурс? Как мы намерены без этого ресурса выходить из кризиса?

Дно или передышка?

С.Наумов. — Национальному банку необходимо что-то делать в части коммуникаций и кооперации с банками. Вспомним, например, сколько говорилось о необходимости проведения целевых аукционов (на приобретение валюты под обслуживание банковских займов. — Ред.). Но понадобилось два или три месяца, прежде чем Нацбанк действительно проникся этой идеей и начал наконец что-то делать.

Поскольку среди крупнейших банков больше всего представителей банков западных, мне кажется, что Нацбанку нужно больше прислушиваться к тому, что говорят западные банки. У них много опыта, они пережили много кризисов, к тому же это наши инвесторы в экономику и банковскую систему. Соответственно, какие-то неправильные решения, которые могут повлиять на инвестиционный климат в банковской системе, могут негативно сказаться в целом на экономике.

Пример тому — не так давно принятые постановления НБУ №107—109, обязывающие банки формировать резервы исключительно в гривне. Реально этими постановлениями хотят привлечь больше валюты в Украину, заставив западные банки решить проблемы курса за счет изменения валютной позиции. Это первое.

Второе. Есть отличный способ привлечения инвестиций, о котором мы говорим тоже уже как минимум месяца три-четыре. И сейчас он стал еще более актуальным. Ну, так разрешите включать субординированный долг в капитал в полном объеме! Ведь решение лежит на поверхности. Все сразу начнут привлекать ресурсы от ЕБРР, IFC, материнских банков. Это же источник инвестиций!

Дальше. Мы говорим о восстановлении экономики. Возобновление ее финансирования — ключевая антикризисная мера. Но что делается сейчас? Принимается новое постановление, которое лимитирует рефинансирование до 90 дней, и еще, более того, НБУ убирает возможность вносить в залог под его рефинансирование такие инструменты, как имущественные права по контрактам и другие, оставляя эту привилегию только для совсем проблемных банков.

Опять же нередко имеют место непрозрачные действия Нацбанка. Например, вчера он заставлял нас продавать валюту, а сегодня не хочет ее у нас покупать. Или же — депозитные сертификаты почему-то не продаются. Аргумент: а у вас есть рефинансирование Национального банка. Что это? Политическая заангажированность? Не продавая сертификаты НБУ, нас подталкивают к покупке правительственных облигаций?

Что касается действий правительства, то, мягко говоря, непонятна мера, когда бюджетные компании вдруг переводятся на обслуживание из коммерческих банков в государственные. Наверное, это сильно «повышает» доверие к коммерческим банкам?

Ситуация, как мы ее оцениваем на сегодняшний день, — это временная передышка, которую нам дал кризис, во многом благодаря стабилизации курса гривни. К сожалению, корпоративный сектор все хуже и хуже оплачивает свои долги…

— Прошла только первая волна кризиса. Вторая, которая будет спровоцирована так называемыми неработающими активами, еще впереди. Переживут ли ее банки, поскольку неплатежи по кредитам только набирают силу? И второй вопрос. Из ваших слов можно сделать вывод, что в основном уже все хорошо. Осталось только рекапитализировать те семь банков, которые были поданы на рекапитализацию, — и доверие к банковской системе вернется?

В. Пушкарев. — Считаю, что, действительно, мы прошли только первый виток кризиса, второй подойдет к осени. И здесь, в частности, большая угроза идет со стороны тех семи банков, которые подаются на рекапитализацию и государственное участие в капитале. Прежде всего — со стороны тех двух крупнейших банков, которые на сегодняшний момент потеряли ликвидность, но в них сосредоточена львиная доля проблемных пассивов.

До осени правительство попытается стабилизировать в них ситуацию. В запасе — несколько месяцев, пока будет работать временная администрация и будет действовать мораторий на выполнение обязательств перед кредиторами. Если за эти месяцы ничего не изменится (а к тому уже идет), то это может аукнуться всей банковской системе. Я не готов сказать, достаточно ли ресурсов в Фонде гарантирования вкладов, чтобы закрыть хотя бы эти два банка по вкладам. Если государство не сможет подтвердить свою состоятельность в плане капитализации, может начаться паника в тех банках, чьи вкладчики хоть немного успокоились…

Поэтому я полностью согласен с коллегами: сейчас у нас только передышка. И эту передышку нужно использовать.

В.Лавренчук. — Ответ на вопрос о той угрозе, которую несут негативно классифицированные активы, может быть и несколько иным. Программой диагностики сильнейший возможный удар по 17 крупнейшим банкам был определен как расчетный уровень «плохих» кредитов в 35%. Наш банк диагностику прошел, есть план капитализации, компенсирующий подобный уровень нерабочих активов (35%). Сегодня мы говорим, что первая волна кризиса прошла, и уровень «плохих» кредитов достиг лишь примерно половины этой отметки. Поэтому запас прочности есть.

По поводу рекапитализации банков. Очевидно, что процедуру нужно озвучить как можно быстрее. Ведь на самом деле семь банков — хоть и не доминирующая, но значительная часть участников рынка.

Виртуальная рекапитализация

— Тогда адресуем вопрос г-ну Горбалю как наиболее причастному среди присутствующих к процессу рекапитализации. Насколько активно сейчас продвигается решение этой проблемы?
 
В.Горбаль. — Мне наш круглый стол почему-то напомнил те встречи ведущих банкиров в Нацбанке. Когда мы собирались, особенно поначалу, все были преисполнены какого-то энтузиазма, приходили с документами, с идеями. Единственное, во что это вылилось, — это введение моратория. Решение было практически аналогичным введению моратория в 2004 году, когда все знали, что скоро все рассосется, потому что выборы закончатся и политическая ситуация нормализуется.

На этот раз снова понадеялись, что авось рассосется. Ни одна из обсуждаемых идей так и не воплотилась в законченный документ, который был бы проголосован в Верховной Раде или принят Кабинетом министров.

В теме рекапитализации, к сожалению, практикуется тот же «говорильный» подход. Мы слышим в основном лозунги, но практически никакой методологии, как минимум в тех документах, которые реально на сегодняшний день существуют. Смею вас заверить, что все новости по этому вопросу я тоже узнаю в основном через СМИ. Если кто-то узнает из прессы, что Горбаль и Жеваго где-то провели эффективные переговоры, то эти приятные новости я точно так узнаю из прессы.

Здесь несколько раз упоминали о Фонде гарантирования вкладов физлиц. Я бы не слишком акцентировал на нем внимание как на инструменте по восстановлению доверия. Вспомните октябрь, когда все политики, эксперты и псевдоэксперты заговорили о необходимости возобновления доверия, и все начали утверждать, что первейший инструмент — это Фонд гарантирования вкладов физических лиц. И все настолько упражнялись, чтобы превзойти друг друга —150 или 200 тыс. грн., что народ быстро понял, какие у фонда реальные финансовые возможности. Поэтому если до этого казалось, что фонд что-то гарантирует, то после все стали уповать только на Нацбанк и казну, которая тоже должна что-то там закрыть.

Хорошо, что есть тенденция к увеличению средств фонда гарантирования. Но пока их действительно будет недостаточно для выполнения в ближайший год обязательств даже по двум крупным банкам. Поэтому проблему надо как-то решать.

Последний тезис о том, что рекапитализация должна пройти только после реструктуризации внешних заимствований проблемных банков, также представляется достаточно сомнительным. Ведь сперва заявлялось, что банки будут рекапитализированы, а потом сказали: сначала надо договориться с иностранными инвесторами. А кто уполномочен с ними договариваться? Владельцы, временный администратор или уже те команды, которые зайдут в эти банки и будут обладать реальными полномочиями?

К сожалению, с каждым очередным совещанием остаются в основном вопросы. Не были очень полезными наши многочисленные непубличные встречи в НБУ, у президента, в Кабмине. Поэтому хорошо, что в стране нашлось издание, которое смогло собрать за одним столом такое количество профессионалов для публичного обсуждения банковских проблем. Но чтобы такие дискуссии давали эффект, хотелось бы, чтобы они заканчивались не просто одной или несколькими газетными публикациями. Нам надо попытаться вырабатывать и предлагать какие-то конкретные решения и давать публичные рекомендации властям в интересах всей системы и общества в целом. Тогда бы их было намного сложнее игнорировать.

Р.Шпек. — К вопросу о том, какими должны быть итоги нашей встречи. Мне кажется, – не выдвижение рекомендаций по рекапитализации или каким-то еще конкретным техническим вещам. Главное для нас сейчас — объединиться и быть требовательными к себе и к власти.

В стране — тотальное недоверие, и эту проблему нельзя решить, исправив что-то только в банковской системе. Ничего не получится. Бизнес разделен по квартирам — партийным и региональным. Я, как и коллега из Укрсиббанка и других западных банков, тоже не в восторге от нормативно-правовой базы в Украине. Но, я также против решения Европейской комиссии, которое запрещает материнским структурам европейских банков вкладывать капитал в украинских «дочек», если они получили или хотят получить помощь Евросоюза.

Ваши акционеры могут договориться с ЕБРР, и вы получите помощь, а украинские небольшие банки не получат таких средств. И так каждый — борется только сам за себя. Хотя бизнес, особенно в нынешней ситуации, должен быть сплочен и объединен в защите своих интересов. Мы платим налоги, мы создаем рабочие места, поэтому вправе требовать одинакового подхода для всех и единых правил игры. А не так, что один договорится в Брюсселе, кто-то — на Банковой, кто-то — на Институтской. Эта наша конкуренция приводит к тому, что общие условия для работы бизнеса и банковской системы в стране неблагоприятные.

Здесь была дискуссия о длинных деньгах. Можно ли вообще говорить о длинных деньгах в стране с уровнем инфляции 20%? Нельзя! Поэтому в первую очередь должна быть качественная макроэкономическая политика. А с другой стороны, если правительство в бюджет заложило 9,5% роста потребительских цен, а все остальные авторитетные структуры прогнозируют от 16 до 20%, то как вести диалог и с кем?

Экономическая политика тоже должна быть ответственной, цены и тарифы — реальными. При всех проблемах бюджет должен исполняться. Решения или действия органов власти не должны порождать неплатежи. В таком случае мы сможем брать на себя часть коммерческих рисков.

Естественно, нельзя обойти и проблему капитализации и рекапитализации. Проблемные банки вносят общие негативные настроения в систему, они мешают возобновить нормальное функционирование межбанковского рынка. Сегодня 22 банка в системе задерживают платежи на 15 и более дней. Общая сумма платежей, которые не выполняются, достигла уже 8,4 млрд. грн. и с каждым днем растет. А количество банков, которые задерживают деньги в балансе до 15 дней, — свыше 30. Поэтому проблему семи банков надо решать в ближайшее время. Это поможет стабилизировать ситуацию во всей банковской системе.

Но мы не сможем решать никакие вопросы, если наши представительские органы — Ассоциация банков или другие — не будут действовать серьезно, системно и профессионально. И если мы не будем взаимодействовать с другими бизнес-объединениями.

Одно время обсуждалась возможность ограничения выезда за границу тех лиц, которые не обслуживают свои кредиты или не платят за коммунальные услуги и т.п. Вопрос так и остался нерешенным. А в соседних странах такую норму ввели. Вот у нас был такой случай. Идет процесс реструктуризации, приглашают человека на переговоры, хотят предложить новый график погашения кредита. Он говорит: «У меня нет времени, я на два месяца в Таиланд уезжаю». — «Слушай, а может, ты бы кредит или его часть погасил, и не было бы проблемы?» Это из практики. Понимаете? Ответственными должны быть как банки, так и те, кто у нас занял деньги.

— Роман Васильевич, а что сегодня, на ваш взгляд, может объединить банковский рынок?

Р.Шпек. — Инстинкт самосохранения.

Свои и чужие: «особые» отношения

В.Пушкарев. — Когда говорят об инстинкте самосохранения, я сразу вспоминаю слова классика, что каждый умирает в одиночку.

Еще одна ремарка по поводу высказываний моих коллег, которые требуют к иностранным банкам особого отношения. Я этого не понимаю. Ребята, на этот рынок вас никто не заманивал, вы знали, куда идете, вот и играйте по этим правилам! Меня они тоже касаются, так как ресурсная база у меня вся валютная! Но перед законом все равны!

Б.Тимонькин. — Мы просим не за себя, а за всех! Мы просим изменить правила игры для всех банков. К примеру, нам нужно в течение месяца продать валюты для выполнения норматива позиции на 60 млн. долл. С какой стати? Мы уже завели валюту в страну, раздали ее в виде кредитов, а теперь должны привести еще и продать на межбанке? Иностранные акционеры категорически против.

– Почему?

Б.Тимонькин. — Потому что при любом изменнии курса гривни мы вынуждены будем не только нести большие (меньшие) расходы в связи с формированием новых провизий но и нести еще большие в связи с доформированием по старым провизиям (резервы под кредитные риски. — Ред.). У нас появляется в балансе плавающая незащищенная величина, то есть фактически – новая открытая позиция, существование которой регулятор как бы не признает, но которая очевидна для аудиторов и акционеров. Примеры европейских стран, где резервы формируют в евро, не убеждают, потому что подавляющая часть портфеля в этих странах тоже формируется в евро, кредитов в иностранной валюте там практически нет.

В.Лавренчук. — Любая инициатива, которая приводит к распределению банков на правильные и не правильные, местные и не местные, в корне неверна.

В.Пушкарев. — Я, наоборот, против того, чтобы разделять. Давайте работать по общим правилам.

В.Лавренчук. — Давайте. Но почему-то никто не говорит о том, что введение «Базель-2» будет общим для всех банков, нам предстоят громадные расходы. Кто сможет их выдержать и быть адекватным требованиям международного рынка? Считаю, что к иностранным банкам надо прислушиваться хотя бы потому, что у них больше опыта и его нужно использовать.

Д.Виленский. — Когда лет 5 назад активно ломались копья при решении вопроса, пускать сюда иностранные банки и в какой пропорции, на мой взгляд, была допущена ошибка. Надежды, что иностранные банки улучшат картину в банковском секторе, не оправдались. Банки с иностранным участием не смогли предвосхитить кризис, а во время кризиса их устойчивость оказалась существенно ниже ожиданий. Долю иностранного капитала в банковской системе не ограничили, и теперь его вес мне кажется излишне большим.

Б.Тимонькин. — (иронично) Банки с иностранным капиталом безобразия творят?

Д.Виленский. — Я объясню. Влияние НБУ на иностранные банки все-таки ниже, чем на украинские. Здесь прозвучало заявление, что инобанки не будут выполнять требования регулятора продавать валюту из позиции. Я не могу себе представить, чтобы это сказал кто-то из представителей местных банков…

С.Наумов. — Это честная позиция, потому что Нацбанк такими действиями подрывает доверие иностранных инвесторов к банковской системе Украины. При таком подходе сюда никто больше не даст денег. И мы об этом говорим.

Д.Виленский. — Есть большая разница в подходах — когда вы выполнили требование и говорите о его вреде, и когда не выполнили, но говорите. По-моему, вы делаете сейчас второе.

Б.Тимонькин. — Если уж на то пошло, иностранные банки порядочнее всех. Мы платим налогов больше других.

Д.Виленский. — Налоги платят все.

Б.Тимонькин. — Сказки!

В.Пушкарев. — Я против того, чтобы делить банки на свои—чужие. Но если посмотреть на финансовую отчетность, то налоговая нагрузка банков с иностранным капиталом намного выше, чем украинских, но при этом большее количество негативно классифицированных активов. Я — профессионал и не верю в сказки, что у банка А ситуация лучше, чем у банка с иностранным капиталом. Это происходит потому, что мы работаем по международным стандартам и не можем подрисовывать балансы. Иностранным банкам не дают врать.

Конфликт интересов в законе

И.Юшко. — Возвращаясь к вопросу, как государству и банкам обеспечить эффективное партнерство. Мне, честно говоря, не очень понятно, что такое эффективное партнерство, ведь в это понятие каждый может вкладывать свой смысл.

Вопрос: является ли наличие каких-то конфликтных ситуаций чисто украинской спецификой, или это некая общемировая формула? Почему практически в одно и то же время в США поддержали «Мерил Линч» и притопили «Леманн Бразерс»? Понимая при этом, что если бы «Леманн» не дали утонуть, то и кризис бы развивался не такими темпами, и паника была бы совсем другая. Два американских инвестиционных банка. А что повлияло на это решение?

Другой пример из Италии. Один крупнейший банк — Intesa Sanpaolo — получил рефинансирование, а другому — UniСredit — поначалу отказали. Интересно, как это решение принималось? Если поискать, то в каждой стране можно найти как минимум по паре подобных примеров.

Применение норм законодательства в разных странах во многом является субъективным: этот мне нравится, а этот — нет, с этим я дружу, а с этим — не дружу. Так что эта проблема характерна не только для Украины, хотя у нас она проявляется, возможно, более явно. А для максимальной эффективности отношений между центральными банками или другими регуляторами и коммерческим сектором должно быть как можно меньше субъективности и как можно больше объективности. Как это обеспечить? Это интересная тема для отдельного круглого стола, а сейчас я хочу сказать еще и о другом.

В середине 1999 года у нас был принят Закон «О Национальном банке Украины». То есть прошло уже десять лет, и такой срок позволяет, на мой взгляд, делать не предварительные, а реальные выводы об эффективности структуры финансовой системы, которая формировалась в конце 90-х. Думаю, что и по такому поводу можно тоже сделать отдельный круглый стол, по анализу того, как сработал нынешний закон о Нацбанке.

Десять лет этому закону, дев

Новини

14 Січня 2024

Якщо боржникам почнуть відключити електрику, то рівень платежів зросте – НКРЕКП

13 Січня 2024

ЄК виділила 126 млн євро на розширення румунських портів для експорту товарів з України 

12 Січня 2024

Велика Британія надає 200 млн фунтів для виробництва українських дронів

З України до морських портів в Румунії будують нову автомагістраль

Cвітові продажі електромобілів зросли на 31%

ДБР підозрює суддю Дніпровського райсуду столиці у прикритті оборудки Жеваго

Відбір газу з українських ПСГ сягнув максимуму за два роки

За тиждень автогаз у мережах АЗС подешевшав майже на гривню

У 2024 році Мінекономіки прогнозує зростання ВВП на 4,6%

Індійська JSW Steel планує побудувати новий завод

У 2023 році імпорт до України перевищив експорт на 27,5 млрд дол

Імпорт електроенергії гарантує великим підприємствам можливість продовження роботи

В НБУ очікують на здешевлення кредитів

В Україні більше жінок працюють на чоловічих посадах

Міттал оголосив про будівництво найбільшого в світі металургійного заводу

Уряд планує цього року запустити п’ять індустріальних парків

ВСІ НОВИНИ ⇢