Руда и рента: в поисках баланса

Первое заседание рабочей группы по вопросам ренты на добычу железной руды, которое состоялось 12 сентября в комитете Верховной Рады по налоговой и таможенной политике, выявило ключевые разногласия между представителями бизнеса и авторами скандального законопроекта №1210.

Как известно, законопроектом №1210 предлагается не только повысить рентную плату за добычу железной руды с 8% до 10%, но и увеличить нижний порог рентабельности железорудного сырья с 14-25% до двойной учетной ставки НБУ – сегодня это 33%. Также предлагается в качестве базы для налогообложения брать стоимость товарной продукции (в т.ч. концентрата, агломерата, окатышей) с содержанием Fe62-67% вместо стоимости добытой руды с содержанием Fe16-30%.

По оценкам консалтингового агентства PricewaterhouseCoopers, в случае принятия изменений в Налоговый кодекс Украины, предусмотренных законопроектом №1210, доля рентных платежей по отношению к коммерческой прибыли металлургических предприятий Украины существенно превысит аналогичный показатель в других странах.

Так, доля ренты по отношению к прибыли в Австралии, Бразилии, Канаде, Казахстане, Индии, Китае, составляет 10,3%. А в России – всего 2,5%. В Украине в случае внедрения предлагаемых изменений в Налоговый кодекс она достигнет 22%.

Яблоки и апельсины

Открывая заседание, заместитель председателя комитета ВР по налоговой и таможенной политике Александр Дубинский признал, что обсуждаемая инициатива увеличит фискальное давление на бизнес. "Мы исходим из того, что надо повысить доходы бюджета", – пояснил он.

Из тех 39,7 млрд грн., которые в 2018 г. поступили в госбюджет в качестве рентных платежей, на железорудные предприятия пришлось 2,845 млрд грн. Это очень мало, полагает А.Дубинский. Именно поэтому, по его словам, предлагается изменить методику начисления ренты для железорудной отрасли: отталкиваться не от себестоимости добычи, как это делается сейчас (и является экономически обоснованным подходом), а… от мировых котировок, публикуемых информагентством Platts.

Таким образом у нас определяется рента за добычу нефти, отметил замглавы комитета ВР. В ответ председатель совета директоров железорудной компании Ferrexpo (Полтавский и Еристовский ГОКи) Константин Жеваго указал на некорректность такого подхода и посоветовал сравнивать яблоки с яблоками, а апельсины – с апельсинами.

"Железную руду надо сравнивать с железной рудой и смотреть, как она облагается налогами в странах с развитым добывающим производством. Не надо ничего изобретать, уже все изобрели до нас. Нам нужны лучшие западные практики. Давайте смотреть, как облагается налогами добыча руды в Швеции, Австралии, Бразилии, Канаде", – подчеркнул он.

Как уточнила представитель консалтинговой компании PwC, средняя ставка ренты в этих странах составляет 6,5%. У нас – уже 8,8%. В ответ А.Дубинский усомнился, что украинские железорудные предприятия платят налоги в полном объеме.

"У нас нет схем уклонения от налогообложения. Все мы – Ferrexpo, "АрселорМиттал Кривой Рог", "Метинвест" (украинские производители железной руды – ред.) – публичные компании и каждый год проходим международный аудит. Если у нас что-то не соответствует (законодательству – ред.) – мы рискуем потерять клиентов", – ответил К.Жеваго.

Мифические "сверхприбыли"

Финансовый директор группы "Метинвест" Юлия Данкова в своем выступлении развеяла миф о "сверхприбылях" железорудных предприятий, ознакомив депутатов с данными на примере показателей Ингулецкого ГОКа. Сквозная себестоимость его продукции с учетом доставки в Китай – 69 долл./т, котировки Platts на сентябрь – 85 долл./т, но реальная цена продажи ниже, около 82 долл./т. Еще около 5 долл./т уходит государству в качестве налога на прибыль. Поэтому чистый денежный доход у предприятия получается всего порядка 8 долл./т.

"Это не так уж много. Ни о каких сверхприбылях речи не идет", – констатировала финансовый директор "Метинвеста". Она также напомнила, что консенсус-прогноз стоимости железной руды на 2020 г. от ведущих мировых агентств – 70-75 долл./т, т.е. ожидается снижение цен. "А по факту мы помним ситуацию в 2015 г. – начале 2016 г., когда было 45-50 долл./т", – подчеркнула Ю.Данкова.

Она также обратилась к примеру Австралии, где фискальная нагрузка на горнодобывающую отрасль в 2 раза меньше, чем в Украине. При этом там добывается руда с содержанием железа 66-67%, не требующая дальнейшего обогащения. Тогда как украинские ГОКи эксплуатируют месторождения с бедными рудами, средний показатель 30-32%. "Это требует дополнительных затрат на обогащение", – отметила Ю.Данкова.

Отдельно представитель "Метинвеста" остановилась на необходимости для государства придерживаться честной и прозрачной методики налогообложения бизнеса. Она привела данные по железорудным ГОКам, для которых рентные платежи за последние 5 лет выросли в 5 раз. Тогда как для ГОКов, добывающих марганцевую руду, сумма ренты практически не изменилась. "Нельзя подходить к вопросам налогообложения избирательно", – подчеркнула Ю.Данкова.

В свою очередь, президент объединения "Укрметаллургпром" Александр Каленков указал, что рентные платежи в себестоимости железорудного сырья сейчас составляют 2 долл./т, а в случае принятия инициатив, предусмотренных законопроектом №1210, – возрастут до 9 долл./т.

Тогда как у российских производителей, конкурирующих за сбыт с украинскими предприятиями в ЕС, рента в себестоимости занимает менее 1 долл./т. – в дополнение к более низким, чем в Украине, расходам на газ, дизельное топливо и электроэнергию. А.Каленков озвучил неблагоприятный для отрасли прогноз: "Мы ожидаем охлаждения европейского рынка и первые, кто оттуда уйдет – это будут украинские производители. Наш экспорт в ЕС, около 16 млн т железорудного концентрата и окатышей – фактически мы это потеряем, россияне заполнят нишу".

Депутат Муса Магомедов, до избрания в Раду руководивший Авдеевским коксохимическим заводом, выразил уверенность, что единственные, кто выиграет от повышения ренты на добычу железной руды в Украине, – это россияне.

"Как только стоимость нашей руды на рынке будет на 1 долл. больше, чем у россиян – мы все потеряем. Принимая такие законы, надо понимать, на чью мельницу мы льем воду", – заявил он.

Споры о базе

Предлагаемые в №1210 изменения базы налогообложения А.Дубинский и депутат Игорь Палица объяснили желанием стимулировать вывоз из Украины не железорудного сырья, а готового металлопроката – т.е. продукции с более высокой добавленной стоимостью.

На это президент "Укрметаллургпрома" А.Каленков напомнил, что экспорт ЖРС – во многом вынужденная мера, вызванная потерей металлургических заводов на неподконтрольной территории Донецкой и Луганской обл. Ранее они использовали часть добываемой руды в своем производстве, теперь эти объемы приходится экспортировать.

Также А.Каленков напомнил о жестких торговых ограничениях на международных рынках – квотах, антидемпинговых пошлинах и других мерах, препятствующих свободной торговле. Именно поэтому украинские металлурги работают с загрузкой в 76% мощностей – больше стали они просто не смогут продать.

Заместитель генерального директора АМКР Владимр Ткаченко также указал авторам законопроекта на негативные последствия их инициативы. "Если государство хочет, чтобы переработка сырья составляла 100% – она будет 100%. Но тогда мы будем вынуждены сократить объемы добычи железорудного сырья. У нас есть открытые карьеры и шахта, мы будем вынуждены заморозить ее работу. Сейчас там работает более тысячи человек", – сказал он.

Со своей стороны, председатель комитета ВР по налоговой и таможенной политике Даниил Гетманцев пообещал, что представленные в законопроекте №1210 инициативы не будут приниматься кулуарно, без консультаций с бизнесом. "Мы хотим принять качественный закон, поэтому нам нужен диалог: чтобы понимая цели, слышать один другого и найти баланс", – сказал он.

Игорь Воронцов

МинПром