Эффект бабушки

Это только в теории народ является главным источником власти. На практике ему, суверену и богоносцу, досталась роль менее благодарная, но не менее значимая. Население – полномочный измеритель истинной ценности власти.

Политики несколько заблуждаются, полагая, что только на период выборов народу предоставляется право судить своих слуг. Непредвзятый арбитраж осуществляется постоянно. Привожу памятный пример. Лет восемь назад подарил я своей бабушке на день рождения телевизор. Надо заметить, что старушка надолго выпала из рядов потребителей новостей после того, как окончательно «согнулась» ее древняя «Березка». Первым TV-действом, увиденным именинницей (после почти десятилетнего отлучения от сообщества телезрителей), оказался парад, посвященный Дню Независимости. Вдоволь насладившись зрелищем, бабушка с усилием оторвала восхищенный взор от экрана и простодушно вопросила: «Сергуня, а чого прапор не червоний?»

Человек, переживший две войны и два голода, имеет право не удивляться глупостям и не отвлекаться на мелочи. Этого человека не поразила чудовищность диковинных «Хаммеров», не потряс архитектурно изувеченный Крещатик, не изумил сам факт участия в военном параде бойцов налоговой милиции.

Цвет державного стяга был признан единственным новшеством, достойным внимания. Появление нового знамени оказалось наиболее существенной переменой, случившейся за время вынужденного отсутствия моей бабушки в информационном поле.

Причин изумляться ее удивлению не было. Потому что по-прежнему не было за ее забором асфальта. Точнее, не было того, что во всем мире асфальтом именуется. Ее пенсия оставалась такой же оскорбительно ничтожной. Ритуальное хамство немногочисленных должностных лиц, с которыми ей доводилось сталкиваться, носило такой же отточенный характер. В тамошней аптеке по-прежнему отсутствовали необходимые лекарства, а в тамошней больнице – профильные доктора.

В обед заскакивала соседка-учительница и все так же жаловалась на низкую зарплату. На то, что зимой в классах дико холодно, а летом невыносимо душно. Что парты старые, а учебники отвратительно написаны. Что школьники младших классов рано начинают курить, а старшеклассники начинают много пить.

Вечером заглядывал сосед-шофер, чтобы рассказать: за фермой, «на той самой выбоине, ну ты помнишь», перевернулась очередная машина. Скорая ехала, как обычно, долго. Новопреставленных, как всегда, не принимали в морг, потому что, как обычно, не работал холодильник. Родственники усопших, как обычно, дали «харонам» денег. И «хароны» пообещали что-нибудь придумать. А если им дадут еще, обещали подсобить с похоронами. Потому что хорошее место на кладбище, как обычно, дефицит.

Моя бабка ныне сама покоится на этом кладбище. А за оградкой ее могилы мало что меняется.

Истинное качество жизни во многом остается тем же. Периодически происходит только смена этикетки. Привычную скверную лапшу сначала переименовали в спагетти, затем – в пасту. Модифицированный, но такой же скверный продукт все так же охотно вешают на наши уши.

Прирастают крестами и веночками обочины раздолбанных отечественных дорог. И едва ли кому-то легче от того, что его близкий окончил свой жизненный путь «на той самой выбоине» за рулем «Мазды», а не москвича. Школьники прогуливают ОБЖ, а не НВП, но их причащение к взрослой жизни случается по-прежнему рано. Пускай инициация начинается не с «плодово-выгодного» и «Экспресса» в сырой пачке, а с ром-колы и «кораблика» с просушенной травкой. В учебниках столько же вранья, но на другую тему. Злополучных «лап», на которые мы вечно что-нибудь даем, не становится меньше. Пресловутых «волосатых рук» – тоже. И тянутся они из тех же зданий, хотя новые вывески превратили обители власти из райкомов в администрации. Идеалы не сохранились, зато нравы сбереглись.

«Волги» – «шестисотые» – «Лексусы». Мышиные костюмчики – красные пиджаки – прикиды от Бриони. Дырявые носки – белые носки – чистые носки. Этапы незатейливой эволюции элиты. Можно спорить о том, эволюция ли это и элита ли. Бесспорно одно: страна от этих преобразований цивилизованнее не стала.

Проходят годы, отходят надежды. Как в песок, уходят налоги. Остаются нищета больниц, убогость школ, безнаказанность ясновельможных воров, хамство чиновников, отстраненность политиков.

С экрана телевизора каждый вечер очередной маститый говорун рассказывает о транзитной ставке, средневзвешенной цене и еще о чем-то столь же важном и таком же газовом. Высшее должностное лицо не стесняется посвящать этой волнующей теме долгие телеобращения. Оно, лицо, считает данную тему достаточным поводом эксплуатировать экстренный канал прямой связи с народом. И, увы, не только о гаранте речь. Не война, не стихийное бедствие становятся для отцов и матерей нации поводом воззвать к братьям и сестрам. Они вопиют о вещах, бесконечно близких небожителям и безнадежно далеких обывателям. А затем искренно изумляются тому, как низко пал уровень доверия к ним. К слову, вертикальный взлет рейтинга Яценюка отчасти объясняется тем, что он (при всей своей любви к умствованиям) в общении с электоратом предусмотрительно избегает не только неприятных тем, но и непонятных слов.

Сейчас не принято признаваться, что ты ни черта не понимаешь в газовых вопросах. Знакомые делают умные лица, надувают щеки, близко к тексту пересказывают услышанное в очередном ток-шоу, при этом старательно обходя неудобоваримую терминологию. Рискуя прослыть непоправимым невежей, честно скажу: я вовсе не смыслю в газовом бизнесе. Столь вызывающее признание дает мне моральное право задать несколько вопросов.

Вопрос первый. Отчего политики решили, что обыватель так же хорошо, как и они, владеет специфической лексикой? Что он готов слушать часовые разглагольствования об аверсах и реверсах? О рекапитализации и рефинансировании. Об интерпелляции с промульгацией, иммунитете с индемнитетом? Автор этих строк, в силу работы, к подобным разговорам привык куда больше, нежели среднестатистические граждане. Но даже ваш покорный слуга во время монологов вождей невольно оборачивается, пытаясь сообразить, с кем же они говорят.

Вопрос второй. Кто сказал, что эти темы для народа столь же интересны и столь же важны, как и для бонз? Наполеон говорил, что название системы политического устройства несущественно, если государство добросовестно оказывает набор необходимых услуг, а правосудие доступно каждому. Не думаю, что афоризм императора устарел.

Государство не в состоянии за мои деньги оказать мне необходимые услуги? Так какая мне, потребителю и налогоплательщику, разница, как будет именоваться компания, которая мне их не окажет, и как именно она свое нерадение пояснит? Правосудие не всякому доступно и, по сути, невозможно для неимущего? Так не все ли равно, как будут звать судью, которому доведется нести взятку? И важно ли, кто будет этого взяточника назначать?

Я не смогу оценить глубину аргументов, приводимых адептами Нацбанка. И не проверю точность оценок противников политики НБУ. Я не спец. Но мне известно, что сделал бы в любом нормальном государстве любой нормальный руководитель. Глава подобной структуры в подобной ситуации ушел бы в отставку. Мне непросто разобраться в споре защитников и критиков газовых договоренностей. Я просто помню, что батареи часто остывали некстати, и что происходило это неоднократно. При Тимошенко, незадолго до Тимошенко и задолго до Тимошенко. А еще я чувствую, что радиаторы будут несвоевременно холодеть и после Тимошенко. Мне глубоко до лешего, кто именно будет красть поставляемый газ. И кто именно умыкнет деньги, заплаченные населением за газ потребленный. Мне не станет теплее от того, что одна схема воровства сменит другую. Что новый изголодавшийся газовый вор сменит старого, зажравшегося. Мне интересно, почему ни один вор до сих пор не очутился за решеткой? А еще любопытно, известны ли государству иные эффективные способы борьбы с воровством в сфере, непосредственно касающейся национальной безопасности?

В стране не происходит того, что должно происходить. Посему трудно поверить в РЕАЛЬНЫЕ изменения в сферах, определяющих государственную жизнь. В сферах, где влияние или даже вмешательство государства необходимы.

Доказательство тому – высоченные рейтинги недоверия, характерные даже для самых популярных политиков.

Странно, когда власть имущие рапортуют о проведенных выставках, организованных фестивалях, построенных памятниках. Поскольку все это не может являться первоочередной заботой государства. Глупо, когда должностные лица хвалятся выращенными помидорами, экспортированными трубами, возведенными зданиями, проданными автомобилями. Так как все это – заботы и заслуги предпринимателей, которым государство не должно мешать.

Некоторым любопытно услышать точку зрения политиков по поводу депутатской неприкосновенности, императивного мандата, открытых списков, рекапитализации банков или цены за газовый транзит. Многим интересно их мнение о парламентаризме, федерализме и евроинтеграции. Но чего уж точно хотелось бы услышать всем, так это рассказа о том, когда именно:

– дороги станут ровными,

– дворы – чистыми,

– батареи – теплыми,

– школы – светлыми,

– больницы – обеспеченными,

– лекарства – доступными,

– зарплаты – адекватными,

– чиновники – вежливыми,

– судьи – богобоязненными.

А еще хотелось бы узнать, кто именно и какую именно ответственность понесет, если обещанное не будет исполнено…

Сказать подобное непросто. Но кто-то должен рискнуть. И его услышат. Ему ответят.

Сергей Рахманин

... ...

Комментарии

Добавить комментарий

Имя:* Текст сообщения:* Код: Введите код на картинке: * Поля обозначенные * обязательны для заполнения!

комментариев: 1

...