Не стреляйте в пианиста

Точка зору

Крах операции «Широкая коалиция» избавил конституционную дискуссию от излишней истеричности. Однако конец переговоров между Юлией Тимошенко и Виктором Януковичем не может положить конец спорам о будущем политическом укладе страны.

Окончательно похоронив союз ПР-БЮТ, лидеры ведущих политических объединений, тем не менее, не расстались с планами по ревизии Основного закона. Соответствующие обещания уже прозвучали в недавних обращениях двух вождей к народу. Не остался в стороне (как же без него-то?) Арсений Яценюк, на днях озвучивший намерение инициировать проведение всенародного референдума по принципиальным вопросам государственного устройства. Его бывший патрон Виктор Ющенко о своем стремлении переписать Конституцию, используя инструмент всенародного обсуждения, заявлял неоднократно.

Итак, никем из ключевых политических игроков не оспаривается необходимость редактирования отечественной «правовой библии». Но при этом весьма тяжко уразуметь, что конкретно каждый из них собирается изменять в Конституции.

Обнародование новой редакции Основного закона, совместно подготовленной юристами БЮТ и Партии регионов, подкинуло очередной козырь критикам парламентской модели. Схему, успешно используемую во многих европейских странах, называли в лучшем случае несколько несвоевременной, в худшем – изначально порочной. В стране обнаружилось невероятное количество «специалистов», берущихся утверждать: такая модель не отвечает украинской ментальности и национальным традициям. Немало отыскалось и тех, кто охотно называл парламентаризм будущим Украины, однако будущим весьма отдаленным. Как теоретики права, так и практикующие политики спешили убедить нас в том, что страна остро нуждается в максимальной концентрации власти. Причины назывались самые разнообразные: от недоразвитой демократии до развивающегося кризиса.

Забавно, что по ходу дела разные спецы отчего-то именовали парламентаризм то формой правления, то формой государственного устройства.

Во-первых, уточним, что парламентская модель не является ни тем, ни другим. Вопрос об отказе от существующих форм правления (республиканской) и госустройства (унитарной), насколько известно, пока не стоит. Что касается парламентаризма (способного существовать, как в условиях республики, так и под крылом монархии), то его корректнее называть одной из форм политического устройства.

Во-вторых, поставим под сомнение справедливость суждений о ментальности и традициях. Хотя бы потому, что Запорожская Сечь по большому счету была парламентской республикой. Конституция Украинской Народной Республики (принятая в апреле 1918-го, но так и не вступившая в силу) также утверждала примат Всенародного собрания над всеми прочими государственными органами УНР.

В-третьих, обратим внимание на очевидное лукавство, присутствующее в высказываниях о неготовности Украины к парламентаризму. В таком случае можно говорить о неготовности страны к существованию собственных флага, герба, гимна и Конституции. Неготовой к независимости, наконец.

Если государство не состоялось, то ему любой механизм распределения властных полномочий впрок не пойдет. А если состоялось, то оно должно быть готово ко всему. Демократия в нашем Отечестве не окрепла? Грех спорить. Но что и кто тому виной? Вспомните: чем шире оказывались полномочия главы государства, тем уже становился объем реальных прав и свобод граждан. Или, может, это совпадение?

Лежавшей в руинах, отравленной тоталитаризмом Германии парламентский путь развития (избранный через четыре года после катастрофы 1945-го) ничуть не помешал в рекордные сроки войти в число ведущих экономических держав. А заодно добиться высочайших демократических стандартов.

Наивно было бы считать, что парламентаризм является универсальным средством достижения неоспоримых успехов во всех мыслимых сферах. Всякая страна, максимально используя опыт, накопленный человечеством, все же выбирает собственную дорогу. Оттого, при всей скудности выбора, вы не сыщете на карте мира двух государств, абсолютно сходных по своему политико-правовому обустройству. Ни одна из существующих форм не является идеальной, каждой присущи определенные достоинства и пороки.

И все же хотелось обратить внимание на пару важных обстоятельств. Знатоки в области истории права, отдавая должное президентской форме политического устройства (оправдавшей себя в целом ряде государств) отмечают: именно она таит наибольший риск для возможной узурпации власти. А во множестве учебников описано, что как раз кризисы, экономические и политические, являются идеальным условием для установления авторитарных режимов.

Представления о парламентаризме как о воплощении абсолютного хаоса в Украине весьма распространены. Но верны ли они? Количество государств, идущих на ограничение объема президентской власти, растет год от года. Вместе с тем за последние полвека только одна европейская страна – Франция – рискнула слегка расширить полномочия главы государства.

Впрочем, и там все было не так просто. Принятая в 1958-м (после серии правительственных кризисов) конституция Пятой Республики не только укрепляла влияние главы государства, но и уточняла функции законодательного органа. Те, кто связывает заметное усиление Франции с именем де Голля, безусловно, правы. Но те, кто считает, что голлистские реформы случились благодаря расширению полномочий обитателя Елисейского дворца, ошибаются. Чтобы убедиться в своем заблуждении, достаточно полистать французскую Конституцию. Ознакомившись с ней, вы, например, узнаете, что правительство уполномочено определять и проводить политику нации, для чего в его распоряжении находятся администрация и вооруженные силы. Что французский премьер руководит деятельностью правительства, несет ответственность за национальную оборону, наделен правом назначать на гражданские и военные должности, влияет на формирование кабинета. Что президентские акты (за некоторым исключением) обязательно должны скрепляться подписями премьера. Многими политологами отмечалось, что истинной целью конституционной реформы во Франции был не отказ от парламентаризма, а его модернизация. Думается, они не далеки от истины. Главным же рецептом «французского прорыва» (и это общеизвестно) стал не столько масштаб полномочий де Голля, сколько масштаб его личности.

Роль отдельных личностей в истории трудно переоценить, но одна из таких личностей, Фридрих Великий, не зря замечал: «Республики сохраняются в истории лучше, потому что хорошие государи умирают, а мудрые законы бессмертны».

Жесткая президентская вертикаль, на которой крепится государственная власть в США и Мексике, Аргентине и Уругвае, Коста-Рике и Замбии, чужда европейским устоям. Ни в одной из стран нашего континента глава государства не является главой правительства. В некоторых странах Старого Света в ходу смешанные политические модели. Дуализм исполнительной власти в этих государствах считается не столько грехом, сколько благом. Он воспринимается как инструмент взаимного контроля, уберегающий от чрезмерного сосредоточения власти в одних руках. Порою это приводит к конфликтам: французские президенты и премьеры выясняют отношения регулярно, а о стычках лидера Польши Леха Качиньского с главой тамошнего правительства анекдоты слагают. Однако ни французы, ни поляки безоглядно не бросаются изменять свои конституции.

У нас же, почитай, с 1993-го ни дня не проходило, чтобы кто-нибудь из знаковых политиков не сокрушался по поводу злополучной диархии. Покончить с ней обещали все, от Кучмы до Ющенко.

Проект будущих конституционных изменений, разработанный правоведами Блока Юлии Тимошенко и Партии регионов, полномочия президента в сфере исполнительной власти действительно ограничивал. Впрочем, говорить о соответствии этого документа канонам парламентских демократий непросто. Данное уточнение Конституции едва ли привело бы к созданию эффективной модели управления государством.

Нельзя считать предлагавшееся парламентаризмом только потому, что авторы несостоявшихся новшеств изменяли форму избрания главы государства. Да, парламентская модель, как правило, делает ответственными за выборы президента не народ, а депутатский корпус. Однако подобное правило не является ни единственным, ни главным, ни даже обязательным. В качестве примеров можно привести Австрию, Ирландию и Исландию, где лидера страны избирают всенародно. Но это обстоятельство не мешает идеям парламентаризма торжествовать на этих землях.

Трудно назвать классическим парламентаризмом модель, при которой президент возглавляет Совет национальной безопасности (пускай и несколько потерявший во влиянии), а также обладает внушительными полномочиями в кадровой сфере, инструментом отлагательного вето и правом законодательной инициативы, не ограниченным требованием интерпелляции (то есть обязательного скрепления президентского акта премьерской визой). Не забудем также, что парламенту потребовалось бы квалифицированное большинство (2/3 голосов) и при выборах президента, и при его отстранении от должности, и в процессе преодоления вето.

Подобный набор прав и полномочий может означать только одно: авторы новаций нисколько не заботились о создании эффективной системы власти, как ее ни называй. Кстати, Наполеон Бонапарт считал, что «название и образ правления не имеют никакой важности, если только правосудие оказывается всем гражданам, они уравнены в правах, а государство управляется хорошо». Рискну предположить, что в такой терпеливой стране, как Украина прижилась бы любая модель, имей наши политики изначальное стремление «управлять государством хорошо».

Проект Тимошенко-Януковича такую цель перед собой не ставил. Имела место попытка двух крупнейших политических формирований договориться о банальном разделе власти, вылившаяся в написание небезукоризненного законопроекта. В котором фактически предлагалось введение цензуры и узаконивался институт императивного мандата, не имеющий аналогов в Европе.

Является ли это поводом клеймить парламентскую модель? По-моему, нет. Парламентаризм – материя сложная. Выдающийся политический деятель Клеменс Меттерних считал, что «представительное правление – инструмент, на котором могут играть только превосходные музыканты, потому инструмент этот труден и капризен».

Знакомясь с попытками наших мастеров освоить этот самый инструмент, невольно вспоминаешь другую цитату, из фильма «День сурка»: «Нет, за фортепиано я сел впервые. Но мой отец был шофером и часто перевозил пианино».

Стоит ли быть чрезмерно строгими к «грузчикам», уверовавшим в способность овладеть игрой на переносимом ими инструменте?

Новини

22 Грудня 2023

Порти Великої Одеси обробляють понад 900 вагонів із зерном щодня

Японія зменшила внутрішнє споживання сталі на 3,9%

В Україні за рік підключено понад 1100 нових зелених електростанцій

Румунський виробник сталі збільшує завантаження домни №5

Ворог обстріляв шахту на Донеччині: є загиблі

Уряд продовжив дію пільг на ввезення дронів

Турецькі металурги виробили 30,05 млн тонн сталі

НБУ готує новий механізм врегулювання військових ризиків

У порту Риги запустили регулярний контейнерний потяг 

Ціни на нафту зростають, Brent торгується вище 80 дол/барель

Black Iron оновить пропозицію щодо Шиманівського залізорудного проекту

Єврокомісія відправила в Україну ще 500 електрогенераторів

Санкції зірвали запуск найбільшого у росії заводу з виробництва скрапленого газу

На кордоні з Польщею продовжують стояти майже 4 тисячі вантажівок

Нацбанк фіксує відновлення на ринку нерухомості

ДТЕК бачить великий потенціал у розвитку малих модульних реакторів

ВСІ НОВИНИ ⇢