Ерік Кадиров: "Банкрутства українських підприємств будуть, але навряд чи вони стануть масовими"

Точка зору

Україну можна порівняти з дитиною, яка тільки почала ходити, і залежить від усіх зовнішніх обставин. Відповідно, неминучі падіння та ґулі на шляху.

Останні роки аудиторська компанія Ernst&Young провела декілька важливих глобальних досліджень. У фокусі аналітиків – фінансовий стан компаній, M&A, заробітна плата, IPO, ринок праці та ще багато інших аспектів.

Сьогодні висновки досліджень цікаві тому, що аудиторські компанії бачать кризу зблизька. Вони багато років аналізують фінансові показники реально працюючих великих компаній

Також аудитори обслуговують великі операції – наприклад, злиття та поглинання. Тобто, їх аналітичні висновки – це не припущення, а узагальнена інформація про реальний перебіг подій.

Існує єдине обмеження – у своїх дослідженнях аудитори не можуть наводити назви своїх клієнтів. Проте, глобальні тенденції висвітлені дуже ретельно.

Минулого тижня Ernst&Young оприлюднила підсумки другого дослідження "Вплив економічної кризи на українські компанії". Тижнем раніше з'явилося аналогічне дослідження про те, як кризу відчувають кілька сотень найбільших світових компаній.

У інтерв'ю "Економічній правді" керівник відділу корпоративних фінансів та M&A компанії Ernst&Young Ерік Кадиров розповів, чим і як відрізняється почуття кризи у світових та українських компаніях.

– В чем, по-вашему, особенность нынешнего экономического кризиса?

– Этот кризис по глубине и продолжительности сравнивают с Великой депрессией. Но отличие состоит в том, что мы живем в эпоху глобализации.

За последние 15 лет мир очень сильно изменился – в частности, благодаря интернету и международному перетоку капиталов. Поэтому кризис, который начался в США, перекинулся на весь мир. Его масштабы очень большие, а последствие непредсказуемые.

В книге Пола Ормерода "Butterfly economics" описывается известный "эффект бабочки" применительно к экономике. Есть такой термин из теории хаоса: бабочка, которая начинает махать крыльями в Бразилии, может обрушить фондовые рынки в США. Настолько все взаимосвязано…

– Какие особенности кризиса проявились в разных частях мира?

– Экономика номер один. В США мы видели череду банкротств крупнейших учреждений, которые считались столпами экономики. Это – Lehman Brothers, ипотечные кредиторы Freddie Mac и Fannie Mae, страховая компания AIG.

Большие проблемы у автомобильного сектора. Последний пакет спасительных мер размером в 800 миллиардов долларов сейчас находится на утверждении Конгресса. В дополнение к основному bailout, есть программы помощи отдельным секторам.

Например, существует инфраструктурный проект на 4,4 миллиарда долларов, чтобы обновить национальную электрическую сеть. 19 миллиардов долларов выделаются на health information technology. Этот проект предполагает оцифровывание медицинских записей в больницах и многое другое…

Экономика номер два – Япония – наблюдает самое большое уменьшение ВВП за 35 лет. Они называют это самой большой рецессией со времен II Мировой войны. Экспорт уменьшился на 46%, по сравнению с предыдущим годом.

За последний квартал ВВП упал на 3,3%, что в годовом эквиваленте составляет чуть больше 12%. В США и Европе ВВП сократился, соответственно, на 3,8% и на 5,9%.

Nissan уволил 20 тысяч работников, Sony – 17 тысяч, Panasonic – 15 тысяч. Сейчас японские власти обсуждают пакет стимулирования национальной экономики объемом 250 миллиардов долларов.

В Еврозоне крупнейшие экономики также испытывают серьезнейшие проблемы. За последний квартал ВВП сократился на 1,8%. В Германии наблюдаются проблемы с такими крупнейшими производителями, как BMW.

В Англии у компании Lloyds убыток до налогообложения за 2008 год составит 10 миллиардов фунтов. Это колоссальные масштабные проблемы.

То есть, мы видим серьезные проблемы также в развитых экономиках, хотя со стороны правительств и центральных банков совершаются скоординированные действия.

Центробанки понижают ставки до минимального уровня. В Еврозоне сейчас это 2%, Англии – 1%, в США – 0,25%, Японии – 0,1%.

Все это делается для того, чтобы избежать серьезных социальных проблем, которые чувствуются на уровне обычной семьи. Включая потерю работы и выселение из домов.

– В чем ключевые особенности перетекания кризиса в Украине?

– Если посмотреть на историю, то в развивающихся странах кризис обычно проходит тяжелее, чем в развитых.

Например, на фоне российского дефолта 1998 года страны Западной Европы чувствовали себя очень неплохо. А дефолт Аргентины в 2001 году стер примерно четверть ВВП, и годы ушли на восстановление.

Нужно понимать, что экономика Украины прошла через колоссальные изменения за последние 15 лет, перейдя от плановой к рыночной экономике. За очень короткий срок практически с нуля создана банковская система.

Страна учится управлению в новых условиях. Но они сильно отличаются и, естественно, требуют новых методов управления.

Рынок характеризуется цикличностью, и требует быстрого приспособления к новым условиям.

В этом смысле, Украину можно сравнить с ребенком, который только начинает ходить, и зависит от всех внешних обстоятельств. Соответственно, неизбежны падения и ушибы на его пути.

Естественно, что экономика Украины сейчас ощущает очень болезненные удары. В первую очередь, это переоценка национальной валюты, которая вызвала потерю сбережений людей и рыночной капитализации компаний, которые работают в гривне.

Наблюдается целый ряд других негативных последствий – включая остановку долговых рынков, общее снижение ликвидности, увольнения и социальные проблемы. Повышение цен на газ бьет по рентабельности многих предприятий. Из последних событий – задержка с получением второго транша кредита МВФ и снижение агентством Fitch суверенного рейтинга страны.

Требуются меры по поддержке гривны, банковской системы, ликвидности, уменьшению бюджетного дефицита. Также нужно стимулировать внешних инвесторов – в частности, фонды прямых частных инвестиций.

– По вашим оценкам, как надолго затянется кризис?

– Естественно, это не будет тянуться вечно. Оценки продолжительности существуют самые разные. Совершенно точно, что быстро восстановление не произойдет. Следующие полгода точно будут очень тяжелыми. Можно сказать, что весна будет холодной.

– Есть ли компании или сектора, которых кризис не коснулся? В чем секрет их устойчивости, и как они ею могут воспользоваться?

– Кризис коснулся абсолютно всех. Все взаимосвязано, и проблемы перетекают из одного сектора в другой.

Вопрос, естественно, в том, кого он затронул в большей степени. Прежде всего, это компании, у которых внешние займы в валюте, а выручка – в гривне. В первую очередь, это строители и банки.

Мы видим, что многим девелоперам не удается рефинансировать свои долговые обязательства, и они вынуждены останавливать объекты. К банкам подорвано доверие, и это очень сильный откат назад.

Пострадали экспортеры, у которых упал сбыт как в объемах, так и в денежном выражении. Естественно, девальвация гривны делает их более конкурентоспособными.

Однако пока что мы видим сокращение капитальных затрат, социальных программ. Возникла потребность к замещению внешних рынков внутренними – например, за счет реализации инфраструктурных проектов или подготовки к Евро-2012.

В химии и нефтехимии рост цен на нефть и газ создает своеобразные ножницы, потому что цены на готовую продукцию, в основном, падают. В какой-то момент эти компании становятся нерентабельными.

Естественно, кризис ударил по ритейлу. Семейный бюджет людей падает, и они меньше покупают.

Меньше пострадали компании, которые работают в пищевой промышленности, сельском хозяйстве, мобильные операторы. Также меньше пострадали компании, имеющие вертикальную интеграцию, и по всей цепочке создания стоимости не так зависят от внешних факторов. Но, если смотреть на общую стоимость компаний, то из-за девальвации она существенно снизилась.

– Были ли эти проблемы ожидаемыми?

– Закон цикличности говорит о том, что за ростом обязательно следует спад. Понятно, что ожидания были. На рынке была огромная ликвидность, в США выпускались новые продукты mortgage backed securities, суть которых никто до конца не понимал. Возможно, многие предполагали, что нечто в подобном роде начнется.

Другое дело, что никто не мог даже представить себе масштабы кризиса и его продолжительность.

– В Украине многие компании расширялись, и входили в активы. А сейчас сидят без наличных, и не могут выйти из активов, потому что никто не хочет покупать. Мы недавно делали опрос, предвидели ли крупные ФПГ кризис. Все как один ответили, что да. Но возникает вопрос – почему вам тогда так плохо сейчас? Или, может, кто-то намеренно скрывает свое неплохое положение?

– Я думаю, и в других секторах то же самое. Крупные банки, розничные сети, IT-предприятия – я не думаю, что кто-то предсказывал масштабы, продолжительность и последствия кризиса.

– Скажите, работает ли для Украины этот маятник, о котором говорится в вашем исследовании? Если да, то на какие шаги идут предприятия для увеличения оборотного капитала?

– Этот маятник работает абсолютно для всех бизнесов, независимо от страны. Если нет четкого управления рабочим капиталом, компания в один прекрасный момент останавливается.

Сейчас мы видим многочисленные примеры того, как компании пытаются восстановить свой нормальный cash flow. Они прибегают к закрытию отделений, продают отдельные бизнес-направления, проводят реструктуризацию. Крайняя мера – это ликвидация самого предприятия.

– Как вы считаете, насколько в наших компаниях на высоте риск-менеджмент?

– Его начали внедрять только в последние годы. Размеры некоторых структур уже стали настолько большими, что значительно выросла цена ошибки.

Но если сравнить наши практики с западными, они не такие развитые, и не так много ресурсов выделяется на управление рисками. Особенно в банках.

– Но существует много крупных западных корпораций, в которых риск-менеджмент был на высоте. Я уверен, что так было и в General Motors, и в Lehman Brothers, и в Citigroup. Тем не менее, все, как один, прокололись. Почему не сработали системы риск-менеджмента?

– Проблема системная. Риск-менеджмент – это лишь одно из направлений. В ситуации с автопромом, проблема кроется в падении конкурентоспособности, а также в глобальной конкуренции. И эти факторы работают, какими бы ни были системы риск-менеджмента.

В то же время, многим украинским банкам риск-менеджмент помог бы минимизировать риск невозвратов.

То есть, эти системы больше направлены на анализ внутренних рисков, чем глобальных. В нормальное время без проблем можно просто рефинансировать кредит, чтобы выиграть время для улучшения организации. А в плохое время таких опций у компании нет.

– То есть, системы риск-менеджмента больше отслеживали проблемы внутри организации, но не учитывали возможность тотального кризиса?

– Конечно. Риск-менеджмент всегда больше смотрит на внутренние процедуры: контроль, учет, IT. Но он, по большому счету, не учитывает возможные проблемы с рынком капитала или глобальное падение спроса.

– Какие типичные реакции на кризис наблюдались у украинских компаний? Применили ли они новые условия для изменения стратегии и запуска новых продуктов и захвата новых рынков?

– В Украине используются все стандартные методы, которые применимы в таких случаях- сокращение затрат, уменьшение капиталовложений, в отдельных случаях реструктуризации. Сокращение персонала, урезание расходов – сейчас это во многих случаях единственный способ выжить и спасти бизнес до лучших времен.

Пока что, по нашему опыту, украинские компании все больше находятся в состоянии реагирования. Они сосредоточены на поиске выхода, чем на выпуске новых продуктов. Для выпуска новых продуктов необходимы инвестиции и время.

– Если мы срежем персонал и расходы, достаточно этого будет для выживания компании? Можно ли вообще "пересидеть" кризис?

– Конечно, нужно видеть точные цифры, показатели компании. Но международный опыт показывает, что нет смысла ждать. Чем раньше ставятся вопросы и находятся оптимальные решения, тем лучше. По нашим оценкам, кризис продлится минимум полгода.

– А заметили ли вы нетипичные реакции на кризис?

– Нетипичной можно назвать, например, переход на бартерные отношения и вексельные схемы расчетов…

– Каков запас прочности украинских предприятий? Многие ли предприятия находятся в состоянии, близком к банкротству? Можно ли ожидать волны банкротств в 2009 году?

– В целом, запас прочности украинского бизнеса не очень велик. Поэтому мы обязательно увидим примеры банкротств. Однако вряд ли они станут массовыми. Многие компании входят в состав финансово-промышленных групп. Я думаю, что им не дадут обанкротиться.

– Действительно ли еще в конце 2008 года начались массовые переговоры по поглощению компаниями друг друга? По нашей информации, основные предложения поступали от конкурентов.

– Сейчас массово ведутся подобные переговоры. Также происходит скупка долгов и акций других предприятий, чтобы со временем получить в них существенную долю.

Вместе с тем, традиционный этап due diligence, на котором делается тщательный анализ состояния компании, сейчас не работает. На проверку просто не хватает времени, а еще на это нет бюджетов.

Сделки совершаются на уровне рукопожатия. Часто бизнес переуступается просто за ликвидность – такие примеры мы видели в России, в странах Балтии. Теперь это и украинская реальность.

Новини

20 Грудня 2023

Видобуток залізної руди в Китаї зріс на 7,1%

Україна залучила грант 150 млн євро від ЄС

ЄС та США домовилися призупинити торговельну війну до березня 2025 року

Українські металурги не встигають підготуватись до СВАМ через війну

Метінвест планує побудувати прокатний завод в Італії

У грудні Україна виробила понад 50 тисяч FPV-дронів

Українська економіка у листопаді зросла на 4%

У ремонт вийшли одразу чотири блоки ТЕС та одна ТЕЦ 

Стабільні тарифи держмонополій пришвидшать темпи відновлення промисловості – Біленький

Попит на нержавіючу сталь в США залишиться практично незмінним

Укрнафта збільшує видобуток нафти

Частка продукції ГМК в структурі перевезень УДП у 2024 році може зрости більш ніж вдвічі

Євросоюз знайшов альтернативи російському газу 

Німеччина купуватиме норвезький газ 15 років

В напрямку портів Великої Одеси суттєво збільшилась кількість вагонів

Німеччина у листопаді скоротила виробництво сталі на 2,4% 

ВСІ НОВИНИ ⇢