Министерство обороны

Как и в украинском, так и в российском случае борьба за пост министра финансов в ситуации, когда министерство обязано быть цитаделью стабильности и выверенных решений, свидетельствует о том, что власть вряд ли справится с последствиями финансового кризиса.

Долгоиграющая отставка министра финансов Виктора Пинзеника, последовавшая после попыток дистанцироваться от финансовых решений правительства и одновременно сохранить за собой место руководителя влиятельного ведомства, сенсацией не стала. К отставке министра готовились — и он, и премьер Юлия Тимошенко, и президент Виктор Ющенко, поддержавший главу Минфина в его выводах о текущей экономической ситуации в стране и перспективах ее дальнейшего развития. И вместе с тем эту отставку нельзя назвать рядовой, поскольку в условиях экономического кризиса министерство финансов можно считать министерством обороны.

Если между премьер-министром и министром финансов нет согласия относительно текущих действий и представлений о будущем, если Минфин не взаимодействует с Нацбанком, если главный финансист не участвует в принятии бюджета страны и демонстрирует, что не имеет никакого отношения к предлагаемым цифрам, — пиши пропало. И дело не в самом Пинзенике — возможно, он и профессионал, но профессионал старой советской политэкономической школы, бывший на своем месте в первом, условно, реформаторском правительстве премьера Леонида Кучмы. А кризис — явление современное, и для противостояния ему нужны не политики-популисты и не ветераны-финансисты, а совершенно новые фигуры, готовые к принятию непопулярных решений, не думающие о должностях и выборах, готовые сжечь свой рейтинг, но спасти страну. И конечно же, у любой финансовой политики будут свои сильные оппоненты, потому что непопулярные решения, в отличие от простой раздачи денег, оставляют за собой не только счастливых, но и вполне разорившихся и проигравших.

О том, до чего может докатиться борьба вокруг «министерства обороны», свидетельствует российский пример. Это у нас министр финансов интеллигентно подал в отставку, не покидая комфортабельной палаты в Феофании, — и все довольны. А в России в день отставки Пинзеника интересовались совсем другой финансовой историей. Глава Следственного комитета при Генпрокуратуре Российской Федерации Александр Бастрыкин заявил, что высшее руководство Минфина занималось масштабными хищениями. Пресс-служба Следственного комитета позднее уточнила, кого имел в виду его руководитель — действующего заместителя министра Сергея Сторчака и бывшего зама Вадима Волкова. Таким образом, оказывается, что в ближайшем окружении министра финансов Алексея Кудрина работала чуть ли не банда жуликов — ну просто как в грозные 1930-е, когда, между прочим, были расстреляны и первый министр финансов СССР Григорий Сокольников, и руководивший ведомством непосредственно в период сталинских чисток Влас Чубарь.

Напомню, что дело Сторчака тянется с осени 2007 года — период наиболее ожесточенной борьбы вокруг фигуры возможного преемника Владимира Путина на посту президента России. Заместитель министра финансов был арестован и, несмотря на явную поддержку главы Минфина Алексея Кудрина, публично поручившегося за своего подчиненного и сохранившего для него место замминистра, провел в СИЗО почти год. Тогда говорили, что министр расценил отказ выпустить Сторчака под личное поручительство как оскорбление, но тем не менее смог усилить свои позиции и стать еще и вице-премьером в правительствах Виктора Зубкова, а затем и Владимира Путина. Его недоброжелатели явно проиграли, Сторчак был выпущен, но следствие продолжилось.

И вот сейчас мы наблюдаем новый виток напряженности вокруг Минфина. Дело в том, что в российском руководстве образовалась влиятельная группа лиц, считающая, что финансовая политика Кудрина заведет страну в тупик. Ну и вообще — очень хочется получить эту должность, пока еще есть деньги.

Поскольку с Кудриным в России нельзя, как с Пинзеником в Украине, да и сам министр финансов понимает, что в отставку ему не подать, потому как его людей как пить дать пересажают, да и самого не пощадят, — его противникам приходится прибегать к правоохранительным методам давления. Правда, пока без видимого результата: сразу же после заявления Бастрыкина президент России Дмитрий Медведев в телеинтервью одобрил финансовую политику государства. В переводе с номенклатурного это означает: не трогайте Кудрина!

Но повторюсь: как и в украинском, так и в российском случае борьба за пост министра финансов в ситуации, когда министерство обязано быть цитаделью стабильности и выверенных решений, свидетельствует о том, что власть вряд ли справится с последствиями финансового кризиса. Что многие решения будут иметь отчетливо выраженный клановый характер, будут направлены на самосохранение влияющих на Минфин фигур, приниматься под давлением — премьера, президента, Следственного комитета, Генеральной прокуратуры, какая разница — и никак не смогут быть профессиональными, даже если принимать их будут профессионалы. Именно Министерство финансов, как, впрочем, и Нацбанк — это настоящий термометр кризиса. И если внутри этих ведомств Сахара, не стоит рассчитывать на умеренный климат на улице.